беспокойства, но потом поспешно убежала. После этого случая парашютисты стали 
думать, что и обезьяна, подобно человеку, ничего не различает в темноте при 
полном отсутствии света. А может быть, она спала в это время. Тем не менее 
после этого случая у многих пропала зависть к хорошему зрению животных. 

Впоследствии, находясь на острове Трук, мы привлекали местных жителей для 
наблюдения за самолетами противника в дневное время. У них очень хорошее зрение,
 и, к немалому нашему удивлению, они, как правило, замечали самолеты противника 
раньше, чем лучшие наблюдатели из числа японцев. 

Наш 101-й особый десантный отряд состоял из четырех взводов: 

1-й взвод-командир лейтенант Сасада; 

2-й взвод-командир младший лейтенант Каваути; 

3-й взвод-командир младший лейтенант Нисио; 

4-й взвод-командир младший лейтенант Яио. 

Во взводе было по четыре отделения численностью по 10 человек, включая 
командира отделения. Отделение состояло из трех групп по 3 человека в каждой. 
Группа предназначалась для действий против одного какого-либо объекта. 

Один из членов группы был вооружен легким пулеметом. Он обеспечивал огневую 
поддержку двум другим десантникам, которые имели карабины или автоматы, а также 
боевые заряды, при помощи которых гни производили подрыв или поджог объекта. 

Такими объектами являлись самолеты, склады боеприпасов и горючего, 
электростанции, штабы и т. п. На острове были выбраны подходящие учебные 
объекты, на которых отрабатывались нужные приемы. Весь личный состав отряда был 
строго предупрежден о том, чтобы в ходе занятий не врываться в жилища и не 
позволять каких-либо других действий, которые могли бы встревожить жителей или 
личный состав отряда. Несмотря на это, однажды несколько шутников незаметно 
подкрались к радиолокационному посту на горе и с громким криком напали на 
часового сзади, сильно напугав его. Придя в себя, часовой долго смеялся вместе 
с виновниками этого происшествия. 

Неудавшийся налет на остров Моно 

Меня вызвали на оперативное совещание (и одновременно для получения 
поздравления в связи с моим новым назначением) в штаб эскадры, находившийся на 
борту флагмана-линейного корабля "Ямато", стоявшего в то время на якоре у 
острова Трук. 

В штабе эскадры я встретился с капитаном 2 ранга Такао, который когда-то 
руководил нашей учебной группой в военной школе. Теперь он стал штабным 
офицером эскадры по артиллерийской части. Такао многое сообщил мне о ходе войны.
 Он тогда сказал мне: 

"Я не думал, что ты оставишь парашютный отряд и станешь командиром особого 
отряда. Хотя даже если бы и удалось сейчас провести воздушно-десантную операцию,
 от которой все пришли бы в восторг, все равно не удалось бы изменить военную 
обстановку, сложившуюся не в нашу пользу". 

Уже по этим словам можно было судить об атмосфере, царившей в штабе соединенной 
эскадры. А обстановка в то время действительно с каждым днем становилась все 
более напряженной. Видимо, и сам командующий соединенной эскадрой переживал 
тяжелые дни. 

"Теперь я уже не мечтаю о блестящей воздушно-десантной операции. Такие операции 
являются лишь средством для сближения с противником. Но прибегать к ним только 
ради этого нет необходимости",-ответил я Такао. Меня самого тогда точил червь 
сомнения. 

Мне казалось, что медлительность с нашей стороны будет только на руку 
противнику: она позволит ему укрепить свои позиции, и тогда вряд ли добьются 
успеха наши диверсионно-разведывательные отряды. Я думал, что лучше сейчас 
начать действия с "неповоротливой черепахи", пока имеются какие-то возможности. 


"Ямабэ! Не спеши найти себе могилу. Ведь с тех пор, как стали испытываться 
парашюты, уже немало погибло парашютистов, к тому же ты потерял своего любимого 
брата",- говорили мне некоторые офицеры в отряде. Но я отнюдь не собирался 
умирать собачьей смертью. Я хотел сражаться и погибнуть в бою. 

Мне казалось, что метод внезапного нападения, к которому прибегал 
военно-морской флот в начале войны, снова увенчается успехом даже и в условиях 
неблагоприятной для нас обстановки,