заявлял он, но будущее правительства омрачено трудностями и существуют надежды, 
что Ямамото сам займется политикой. А в некоторых политических кругах 
выражается даже надежда, что он возглавит правительство. Но 18 февраля Ямамото 
написал в ответе на письмо Мацумото: «Очень благодарен за Ваше письмо. Я провел 
в море уже полгода. Несмотря ни на что, место моряка — на борту корабля. Для 
меня здесь, в море, работы еще более чем достаточно, и я считаю, что дело 
моряка — быть специалистом в том, что касается моря; для него фатальная ошибка 
— вмешиваться в незнакомые политические вопросы». 

В июле 1940 года, едва ли через полгода после своей инаугурации, правительство 
Йонаи ушло в отставку и его заменило второе правительство Коноэ. С плохо 
скрываемым нетерпением новое правительство сразу же вновь приступило к вопросу 
о Трехстороннем пакте; два месяца спустя, 27 сентября, родился новый 
милитаристский альянс, причем неожиданно без суматохи (хотя несколькими 
неделями раньше ушел в отставку морской министр Йосида Зенго). 

Йосида, который оставался в составе второго правительства Коноэ, оказался между 
армией вместе с реформистами как внутри, так и вне флота, с одной стороны, и 
требованиями Ямамото и людей со схожими взглядами — с другой. В результате у 
него развился серьезный невроз. Вскоре его отправили в госпиталь на отдых, а за 
три недели до подписания Трехстороннего пакта он ушел в отставку. Его 
исчезновение с политической сцены, вместе с назначениями Мацуоки министром 
иностранных дел, а Тодзио — военным министром, стало одной из трех наиболее 
значительных кадровых перемен во втором правительстве Коноэ. 

Несколько позже Ямамото опубликовал еще одно заявление с изложением оценки 
флотом проблемы военного союза: 

«Война между Японией и Соединенными Штатами была бы несчастьем мирового 
масштаба, а для Японии это означало бы, после уже нескольких лет другой войны, 
обретение еще одного могущественного врага — крайне опасное для страны развитие 
событий. Если после того, как Япония и Америка нанесут друг другу серьезные 
раны, с претензиями на мировую гегемонию выступят Советский Союз или Германия, 
кто сможет остановить их? Если Германия одержит верх (в войне с Британией. — X. 
А.)9 Япония могла бы рассчитывать на ее добрую волю как дружественной нации, но 
если в тот момент Япония окажется проигрывающей стороной, ее пожелания не будут 
иметь никакого веса; дружественная нация может рассчитывать на дружественное 
отношение до тех пор, пока располагает мощными вооруженными силами. Японию 
уважают и часто ищут ее руки для союза потому, что у нее есть реальная сила в 
виде флота и не только. Поэтому Японии и Америке необходимо изыскивать все 
возможные средства для избежания прямого столкновения, а Японии ни при каких 
условиях не следует заключать союз с Германией». 

Сохранилась только центральная текстовая часть этого заявления, и неизвестно, 
кому оно адресовано, но министр Йосида неизбежно должен был прочесть его. 
Несомненно, он симпатизировал этим взглядам, но в основном такие мысли не 
пользовались симпатией в те времена, когда Германия только что озадачила мир 
своими военными успехами (например, захватила всю Данию за каких-то три с 
половиной часа). 

Пост морского министра Йосида уступил адмиралу Ойкаве Косиро, известному своими 
мягкими манерами ученого. Однако такие качества едва ли годятся для исполнения 
обязанностей морского министра в столь кризисное время. Идеология высших кругов 
флота состояла в сознании, что необходимо концентрировать усилия на искусном и 
бесконфликтном ведении дел; но даже в таких кругах Ойкава был печально известен 
своими попытками понравиться всем сразу. 

Инуэ Сигейоси в своей оценке Ойкавы беспощаден: «Что за неумное назначение! 
Спрашивается, кто выдвинул такого человека, как Ойкава, в период, когда 
приходится вести дела с японской армией, которая обожает ставить себя выше 
государства. Можно только предположить, что армия рекомендовала его Коноэ, зная 
о его неспособности и отсутствии каких-либо решающих взглядов». 

Заместитель министра при Ойкаве, Тойода Тейдзиро, — еще один флотский лидер, 
который по обычным японским стандартам мог считаться цельной и подходящей 
личностью. В отличие от Ямамото у него давно проявлялись амбиции стать вначале 
заместителем министра, потом — министром; эти амбиции позже реализовались — он 
стал министром иностранных дел в правительстве Коноэ. В начале 1939 года, 
однако, когда Ямамото был заместителем министра, он командовал морской базой в 
Сасебо. 

Огата Такетора цитирует следующий пассаж из мемуаров Коноэ Фумимаро, 
озаглавленных «Последнее правительство »: «Я был уверен с самого начала, что 
флот ни в коем случае не согласится с подписанием Трехстороннего пакта... 
Однако, как только морским министром стал адмирал Ойкава, флот вскоре выдал 
свое согласие. Понимая, что капитуляция выглядит слишком неожиданной, я вызвал 
заместителя министра Тойоду и задал ему вопрос, что стоит за этим. Он заявил, 
что флот в своей сути против подписания Трехстороннего пакта. Тем не менее 
политическая ситуация в стране более не позволяет упорствовать в возражениях и 
обязывает дать согласие. Флот молча соглашается — по политическим причинам; но