флот. Это обстоятельство, вероятно, укрепило решимость Ямамото в случае войны 
атаковать прежде всего Гавайи. 

— Тот факт, что другая сторона перевела в Гавайи огромный флот, чтобы показать 
нам, что она находится на ударной дистанции от Японии, — заявил он, — означает, 
что и мы, в свою очередь, находимся на расстоянии, достаточном для нанесения 
удара. Пытаясь запугать нас, Америка поставила саму себя в уязвимое положение. 
Если вы меня спросите — они слишком самоуверенны. 

Ямамото сознавал, как сильна оппозиция его взглядам как в морском генеральном 
штабе, так и внутри флота под его командованием. Иногда, раздраженный этим 
противодействием, он говорил своему штабному администратору Ватанабе: 

— Если они будут выдвигать так много возражений, я спокойно брошу все эти дела. 


Бросить все дела — это относилось не к Гавайской операции, а к его посту 
главнокомандующего. 

Благодаря уступкам со стороны морского генерального штаба штабные учения в 
колледже морского штаба велись в течение десяти дней, начиная с 11 сентября, — 
именно как просил Куросима. (Старший адъютант Оми поехал в Токио обслуживать 
Ямамото. Помощник командующего уже предупредил его, что он единственный из 
вольноопределяющихся, кто знает о плане, — пусть не смеет сообщать о нем никому.
 В конце августа Ямамото предоставили отпуск, и после поездки домой в Акиту — 
он посетил семейную могилу и безмолвно попрощался со своей ничего не 
подозревающей матерью, которая была нездорова, — он вернулся в часть, готовый к 
бою.) Из десяти дней, отведенных на военные игры, два — 16-е и 17 сентября — 
были посвящены тренировкам, имитирующим Гавайскую операцию; для этой цели 
отвели особую комнату, отличающуюся от тех, что обычно используются для занятий 
и семинаров. Вход разрешен только примерно тридцати тщательно отобранным лицам. 
Их разделили на «синих» (японцы) и «красных» (американцы) — две команды, 
вступившие в сражение за столом. 

Битва происходила предположительно 16 ноября, результат следующий: четыре 
крупных корабля противника потоплены, один серьезно поврежден, два авианосца 
потоплены и один поврежден, сбито 180 самолетов, шесть крейсеров потоплены или 
повреждены. С японской стороны потери также велики: в первый день потоплены два 
авианосца и два легко повреждены, 127 самолетов сбиты. Каков бы ни был 
результат, командование Объединенного флота упорствовало в своих убеждениях, 
морской генеральный штаб вел себя осторожно, а руководители боевой группы, 
посланной на Гавайи, оценивали план негативно. Немногие среди оппонентов плану 
осмеливались заявить Ямамото в лицо о своем неприятии идеи, но Кусака Рьюносуке 
и Ониси Такидзиро, начальники штабов 1-го и 11-го воздушных флотов, составили 
исключение. Кусака уважал Ямамото, но был человеком несгибаемых принципов. 

— Терпеть не могу игры, где все зависит от удачи, типа маджонга и покера, — 
заявил он позже. — Никогда не играл в карты, и меня не приглашали. Многие 
обращались к Ямамото с просьбой написать что-нибудь для них (показать образцы 
каллиграфии), но я в этом не нуждаюсь — это здорово смахивает на лизоблюдство. 

Он «категорически против плана с Пёрл-Харбором, — это все равно что положить 
голову в пасть льву. Ошибка ввязываться в такую игру в первом сражении огромной 
войны, от которой зависит будущее нации». 

Часто вовлекал в споры Ониси, постепенно делая его сторонником своей точки 
зрения. В результате Ониси перешел на сторону оппозиции — к тому времени, когда 
штабные учения в колледже морского штаба завершились. В дискуссии на базе в 
Канойе между командирами 1-го и 11-го воздушных флотов в конце сентября он 
сказал: «В любой войне с США Япония не в состоянии поставить противника на 
колени. Вступить в войну, не имея этой способности, означает, что мы обязаны 
отыскать возможность короткой войны, что, в свою очередь, диктует нам 
необходимость в какой-то момент достичь компромисса. По этой причине, высадим 
мы десант на Филиппинах либо где-нибудь еще, нам следует избегать таких 
предприятий, как Гавайская операция, — она здорово разозлит Америку». 

В рядах оппозиции находился и главнокомандующий Нагумо, почти все остальные — 
тоже, но никто не сумел представить такое ясное обоснование своей позиции, как 
Ониси. В итоге решили послать письменную просьбу отказаться от рейда на Гавайи. 
Этот документ подписали командующие обоих воздушных флотов, и 3 октября Кусака 
и Ониси посетили Ямамото на борту «Мутсу» (командование Объединенного флота 
временно перенесло свой флаг с «Нагато» на этот корабль). Ямамото выслушал их в 
молчании, потом заговорил: 

— А что вы бы делали, если бы, пока мы вели военные действия на юге Тихого 
океана, флот США произвел воздушные налеты на Японию с востока? Вы полагаете, 
что с Токио и Осакой все будет в порядке, даже если их сожгут дотла, пока мы 
цепляемся за нефть? Вот факт: пока я главнокомандующий, я намерен осуществить 
рейд на Гавайи. Уверен, вас ждут еще немало всяких трудностей, многое будет 
делаться против вашего желания, но прошу вас продолжать подготовку исходя из