вскоре обнаружил подводную лодку, идущую хорошей скоростью на восток в 
надводном положении. 

Мы увеличили скорость до 26 узлов, выходя на параллельный с лодкой курс на 
дистанции 2300 метров. 

Грохнул первый залп наших орудий. Все снаряды легли с перелетом. В следующее 
мгновение я увидел две зловещих пенных змеи, прошмыгнувших всего в нескольких 
футах по носу эсминца. Кто-то закричал: "Торпеды", - и у меня по спине пополз 
холодок. Но мой страх полностью улетучился, когда два снаряда нашего второго 
залпа попали в цель. 

Затем последовал третий залп, в котором было достигнуто еще одно прямое 
попадание. Пламя вырвалось из рубки подводной лодки, и она, охваченная пожаром, 
скрылась в волнах. 

Мы резко развернулись вправо и сбросили 6 глубинных бомб. Море содрогнулось и 
закипело под их взрывами. Затем наступила тишина, нарушаемая только шумом дождя.
 В судьбе противника можно было не сомневаться. Прочесав район гидролокаторами, 
мы в 23:45 взяли курс на базу. 

На следующий день погода улучшилась, и вечером мы тронулись в район поиска 
подводных лодок противника в 39 милях от острова Бевин по пеленгу 245. На месте 
вчерашнего боя растеклось огромное пятно солярки. Я вызвал наверх матросов из 
нижних отделений эсминца, чтобы они смогли полюбоваться на результаты нашего 
общего дела. Воспользовавшись этим, я обратился к экипажу с короткой речью, 
напомнив, что за несколько месяцев боевых действий мы еще не потеряли ни одной 
живой души, и выразив надежду на то, что подсобная удача будет нам 
сопутствовать и в дальнейшем. 

- Взгляните на это пятно солярки, - - сказал я. - Оно выбито нашими снарядами 
из вражеской подводной лодки, ставшей огромным склепом для более 100 человек 
своего экипажа. Они все погибли из-за непростительной глупости какого-то своего 
товарища, курящего на верхней палубе. Я обнаружил лодку по спичке, которую тот 
зажег. 

- Противник, - продолжал я, - знал свое дело. Его торпедный залп был ужасающе 
точным, а "Амацукадзе" - на волосок от гибели. Хорошенько запомните - идет 
война. От одного безответственного разгильдяя, курящего на палубе, может 
погибнуть эсминец и все мы - двести пятьдесят человек его экипажа. Сделайте для 
себя вывод. Для себя я вывод уже сделал. После всего случившегося я уже не 
смогу больше курить. 

Затем, по японской традиции, мы совершили короткую молитву по нашим жертвам, а 
затем я вызвал сигнальщика Икеду, который первым обнаружил подводную лодку 2 
марта, и выдал ему из своего кармана премию в 10 иен (примерно 4 доллара). 
Кроме того, я приказал выдать ему пачку бумажных полотенец, мыло и сигарет, а 
также сертификат о приоритетном праве на десять увольнений на берег. 

В последний день марта "Амацукадзе" принял участие в захвате острова Рождества, 
находящегося примерно в 200 милях южнее Явы. 

Этот изолированный остров не только был очень важным стратегическим пунктом, но 
на нем имелось также большое количество фосфата. 

Эта операция оказалась легче любой другой, в которой мне приходилось 
участвовать. После предварительной бомбежки с воздуха (дюжина бомбардировщиков) 
и с моря (2 крейсера и 4 эсминца) британский гарнизон капитулировал, не 
дожидаясь высадки десанта. Около сотни английских солдат были взяты в плен и 
затем использовались при погрузке фосфата на наши суда. 

Однако на второй день этой легкой операции произошло печальное событие. 1 
апреля в 18:05 я заметил зловещий белый след, приближающийся к нашему 
флагманскому кораблю - крейсеру "Нака". Это была торпеда, выпущенная подводной 
лодкой с расстояния не более 700 метров в правый борт крейсера. "Нака" пытался 
резко отвернуть вправо, но было слишком поздно. Торпеда попала в самую середину 
правого борта, образовав пробоину диаметром около 5 метров. От силы взрыва 
рухнула за борт одна из мачт крейсера. Каким-то чудом никто из экипажа не 
пострадал. Наши четыре эсминца и два сторожевика ринулись прочесывать район, 
забрасывая его глубинными бомбами. Но подводная лодка исчезла также внезапно, 
как и появилась. Я до сих пор восхищаюсь ее доблестью и мастерством. (Атака 
была произведена американской подводной лодкой "Сивульф" (SS-197).) Лодка 
проникла в узость, охраняемую четырьмя эсминцами, и выпустила торпеды с 
максимально близкого расстояния. 

Хотя крейсер "Нака" и принял 800 тонн воды, его переборки выдержали, и корабль 
остался на плаву. Крейсер поковылял в Японию под эскортом нескольких эсминцев, 
а затем несколько месяцев простоял в ремонте. Такова была цена нашего 
благодушия и самодовольства.