В конце сентября часть группы перебазировалась в  Дерну.  Там  состоялась
церемония вручения наград Карминати и Сани за отвагу, проявленную  в  боевых
действиях 29 августа. Затем Форца возвратился в Италию,  снова  приступив  к
своим обязанностям командира  10-й  флотилии.  Автоколонна  вместе  с  ранее
выбывшей в Дерну частью группы была  переведена  в  Альба-Фьорита,  красивую
деревушку, построенную нашими крестьянами близ Аполлон(tm). Этот  населенный
пункт был выбран потому, что здесь недалеко  находилась  прочная  деревянная
пристань, очень удобная для спуска на воду катеров.
   "Сольола" и "Костанца", выполнив свое задание, вернулись в Италию.
   Подводные пловцы, выпущенные нашей школой,  находили  все  более  широкое
применение. Они имелись на всех небольших  кораблях,  которым  по  штату  не
полагалось водолазов, и использовались при осмотре подводной части  корабля,
небольших  ремонтных  работах,  для   того   чтобы   освободить   винты   от
накрутившихся тросов, и т, д. Подводные пловцы были также включены в  состав
экипажей крупных кораблей, где они проводили ночные осмотры подводной части,
чтобы не допустить  использования  противником  тех  же  средств  нападения,
которыми пользовались мы сами.
   Наши подводники нашли  себе  применение  и  в  другой,  совершенно  новой
области, где они выполняли ответственные задания. В  Тобруке  после  захвата
города  итало-немецкими  войсками  находилось  много  затопленных   кораблей
противника. Под руководством офицеров службы секретной информации  они  были
тщательно осмотрены подводными пловцами, которые  благодаря  своему  легкому
снаряжению и автономности проникали в  такие  места,  куда  не  мог  попасть
обычный водолаз. Так  была  добыта  секретная  документация,  представлявшая
большой интерес для нашей разведывательной службы. Особо следует упомянуть о
поисках на затонувшем миноносце "Моухок", потопленном в бою нашим миноносцем
близ мелей Керкена в Тунисе, ибо, несмотря на  риск,  всегда  сопровождающий
такого рода работу,  и  непрерывные  налеты  авиации  противника,  подводным
пловцам удалось разыскать почти все секретные документы корабля.
   Мне хотелось упомянуть о такой, пусть  незаметной,  деятельности,  потому
что этого заслуживают моряки, преданно и скромно выполнявшие свой долг.
   После того как я оставил командование подводной  лодкой  "Шире",  мне  по
делам, связанным с дальнейшим развитием деятельности подводного отряда  10-й
флотилии, которому я полностью себя  посвятил,  пришлось  совершить  большую
заграничную поездку: я побывал в Берлине для обмена опытом  с  союзниками  в
отношении средств морского саботажа; в Париже, где я должен был бы  получить
в штабе немецкого подводного флота сведения, полезные  для  задуманных  нами
действий против морских баз в Северной  Америке  и  Южной  Африке;  затем  в
Борло, на базе  итальянской  Атлантической  флотилии  подводных  лодок,  где
присутствовал на испытаниях и тренировочных занятиях, связанных с операциями
в океане, и, наконец, в Сан-Себастьяне, Мадриде и Лисабоне  для  организации
групп морских диверсантов.
   Такова была эта программа, интересная с  точки  зрения  профессиональной,
ибо речь шла о создании базы  для  расширения  деятельности  10-й  флотилии,
обещающего в  будущем  большие  успехи.  Предстояло  наладить  более  тесное
военное сотрудничество с  немцами  с  целью  расширения  области  применения
штурмовых средств за границы Средиземного моря вплоть до американских баз  в
Атлантическом океане и английских в Южной Африке, а также организации  групп
морских диверсантов (пловцов),  которые  предполагалось  разместить,  приняв
необходимые меры предосторожности, в нейтральных портах, начиная с портов на
Иберийском полуострове, наиболее посещаемых торговыми судами противника,  Но
такая поездка была интересна и лично для  меня  самого.  Совершить  в  самый
разгар войны путешествие по столицам многих европейских  государств  удается
не каждому и не часто. Мне представлялся единственный в  своем  роде  случай
полюбоваться как бы с птичьего полета  панорамой  Европы  в  один  из  самых
драматических моментов ее тысячелетней истории.
   Я не в первый раз направлялся в Германию во время войны; мне уже пришлось
побывать там по служебным делам в период между первой  и  второй  операциями
"Шире". Немцы не  имели  никакого  опыта  и  никакой  подготовки  в  области
использования штурмовых средств на море  (кроме  нас,  одни  только  японцы,
насколько мне известно, занимались до  войны  изучением  этого  нового  вида
оружия, применив его с успехом при нападении на Пирл-Харбор 7  декабря  1941
года). В первые месяцы войны немцы не интересовались нашими  достижениями  в
этой области. Теперь, когда постепенно развеялась  надежда  на  молниеносную
победу и обозначился морской характер войны, охватившей весь мир, они  вдруг
с роковым опозданием вспомнили о старом принципе,  гласящем,  что  в  войнах
господство на море является решающим. Вот тогда-то они и  обратили  внимание
на  успехи  итальянцев  в  деле  применения  штурмовых   средств   (особенно
подходящих для флота, уступающего по своим силам флоту противника) и  решили
ввести  у  себя  в  военно-морском  флоте  этот  вид  оружия,  а  для  этого
постарались наладить тесные связи с нашей 10-й  флотилией.  Полученные  нами
ранее указания свыше гласили: показать союзникам кое-что, но не все: открыть
только те секреты, которые по нашим  предположениям  могли  попасть  в  руки
противника; молчать о новых  открытиях,  находящихся  в  стадии  изучения  и
испытания. Мы повиновались этим распоряжениям, хотя нам и не  был  полностью
ясен принцип, на котором они основывались.
   Нам казалось, что расхождение в мнениях, сомнения и недомолвки, возникшие
между союзниками в ходе войны, должны высказываться и разрешаться в  области
политической. В области же военной, когда приходится бок о бок сражаться  не
на  жизнь,  а  на  смерть  против  общего  врага,  самое  тесное  и  честное