огромное огневое и численное превосходство врага лишает его сопротивление 
перспектив. В отличие от полковника Москардо, он отвечал за 15 000 жизней 
мирных жителей. По телеграфу полковник просил разрешения сдаться, если 
положение станет безвыходным. Из ставки каудильо Рею д’Ар-куру предписали 
«верить в Испанию, как она верит вам», надеяться на Варелу и Аранду и ни в коем 
случае не складывать оружия.
За три дня националисты отбросили неприятеля назад к стенам города. Новогодней 
ночью они достигли крупного тактического успеха – прорвались в Теруэль, уже 
оставленный республиканской пехотой, и едва не овладели им. Этому 
воспрепятствовали советские танкисты. 1-2 января на линию огня вернулись 
остальные дивизии Армии маневра и оттеснили националистов на несколько 
километров к западу от города.
7 января 1938 года остатки теруэльского гарнизона, лишившиеся артиллерии, 
медикаментов и боеприпасов, сдались. Республиканские сводки сообщили о захвате 
5000 пленных и 7000 винтовок. Среди пленных были Рей д’Аркур и епископ 
Теруэльский.
Пленные были отправлены на принудительные работы, а полковник и епископ – в 
тюрьму. (Попытки Прието ограничиться высылкой епископа за границу не были 
поддержаны большинствомминистров, включая Негрина).
Хотя Рей д’Аркур сопротивлялся до последней возможности, Франко был рассержен. 
По его мнению, теруэльская капитуляция перечеркнула победы под Сантандером и в 
Хихоне. Единственный раз за всю войну его войска вышли к противнику с белым 
флагом и сложили оружие. Каудильо назвал полковника «паршивым предателем». 
Трибунал националистов заочно приговорил полковника к смертной казни.
8 Республике царил очередной «январский оптимизм». Взятие захолустного Теруэля 
провозгласили «великой победой мирового значения». Газеты и радио славили 
«товарища Прието» и фронтовых командиров и внушали уверенность в скорой общей 
победе. Пораженческая пропаганда затихла. Активизировался республиканский флот, 
который стал каждую неделю выходить из Картахены на поиски националистических 
крейсеров.

В Италии Чиано сердито комментировал: «
Из Испании – не
важные новости. Франко – великий батальонный командир.
Стратегического плана у него нет. Он постоянно борется за
территорию, а не за победу над вражескими войсками
».


Германский посол Эберхарт фон Шторер был осмотрительнее в выражениях, но 
сообщал в Берлин из Бургоса нечто похожее: «
Главный результат Теруэльской битвы – повышение бое
способности красных. У них улучшилось положение с дисципли
ной, а также с боеприпасами, артиллерией, продовольствием.
Если Франко не получит внешней поддержки, он не сможет вы
играть войну
».


Гитлер и Геринг реагировали на сражение, во-первых, напоминанием каудильо о его 
растущих долгах Третьему рейху, во-вторых, очередным сухим требованием принять 
«план Монтана», а в-третьих – снятием негласного эмбарго на военные поставки в 
националистическую Испанию. Сходную позицию занял Муссолини.
Из сказанного видно, что взятие Теруэля привело многих (даже союзников Франко) 
к недооценке сил националистов и переоценке возможностей Республики. Повторялся 
феномен Мадрида и Гвадалахары.
17 января сражение под Теруэлем закипело с новой силой. Бои шли в самых 
непривычных для испанцев условиях – в глубоком снегу и при 20-градусной стуже. 
От них в равной степени страдали обе стороны. Обмороженные и заболевшие 
исчислялись тысячами. Теруэль стали называть «адским котлом». Автомобильные и 
танковые моторы часто отказывали, и тогда нарушалось снабжение. На шоссе 
Валенсия – Теруэль однажды завязла в сугробах огромная автоколонна из 400 
грузовиков. Если при Брунете сражавшиеся проклинали кастильскую жару, то под 
Теруэлем – арагонский холод.
Инициативой прочно владели националисты, которые, преодолев массу трудностей, 
подтянули из Кастилии крупнокалиберную артиллерию. Прибыл также Иностранный 
легион генерала Ягуэ. В небе появлялись уже не единицами, как ранее, а большими 
группами новинки авиационной техники – германские «Мессершмит-ты-109», 
«Дорнье-17» и «Юнкерсы-87», итальянские «Бреды-65» и «Фиаты-20». «Дорнье» и 
«Хейнкели» вели дальнюю разведку, «Юнкерсы», «Савойи» и «Бреды» сбрасывали 
бомбы, а «Мессер-шмитты» прикрывали их.
Германо-итальянские самолеты, поддерживая наземные войска, одновременно нанесли 
в январе серию неожиданных бомбовых ударов по республиканскому тылу. В первую 
очередь пострадали Барселона и Валенсия. Республиканские бомбовозы в отместку 
атаковали Вальядолид, Саламанку и Севилью.
Создав превосходство в огневых средствах, а затем и в количестве бойцов, 
националисты разрушали оборону врага и оттесняли его к востоку. Прието и 
Сарабия вынуждены были вызвать из тыла интербригады, но их ввод в сражение 
ничего не изменил. Других пополнений республиканцы в январе-феврале не получили.