эмиграции от попыток возвращения на родину. Умственный и физический потенциал 
эмигрантов и их потомков был со временем востребован не нашей страной, а ее 
соперниками – зарубежными государствами. Миллионы наших изгнанников 
оплодотворили хозяйственное и культурное развитие ряда стран.
Вкратце напомним в этой связи имена предпринимателей – Захарова (инвестиционный 
бизнес), Макарова (судостроение) и Смирнова (пищевая промышленность); 
инженеров-изобретателей – Зворыкина (телевидение), Северского и Сикорского 
(авиация); ученых Бердяева, Вернадского, Ильина, Карсавина, Леонтьева, 
Пригожина и Сорокина; композиторов – Гречанинова, Рахманинова и Стравинского; 
писателей – Аверченко, Бунина, Дрю-она, Зайцева, Замятина, Мережковского, 
Набокова, Сименона (Семенова), Труайя (Тарасова), Тэффи и Шмелева; публицистов 
Мельгунова, Милюкова и Солоневича; деятелей театра и кино – Вадима 
(Племянникова), Вуд (Захаренко), Мозжухина, Оссеина, Устинова, М. Чехова, О. 
Чехову и Шаляпина; плеяду артистов балета и хореографов – Дягилева, Нижинского, 
Павлову, Фокина; политика, ставшего премьер-министром Франции – Пьера 
Бере-говуа (Берегового).
Отдельного упоминания заслуживает военная часть нашей эмиграции. Бывшее белое 
офицерство составило значительную часть французского Иностранного легиона и 
персидской армии. В Болгарии оно помогло предотвратить коммунистический 
переворот 1920-х годов. В Латинской Америке группа белоэмигрантов помогла 
Парагваю выиграть войну с Боливией и заняла высокое положение в парагвайской 
элите.
То, что наши изгнанники оказались востребованными зарубежьем и стали служить 
другим государствам, никак не укрепляло позиций нашей страны.
Возвращение советской власти к «политике отмщения» со временем обернулось одним 
из фундаментальных просчетов большевистской верхушки. Оно усилило 
непримиримость той части белой эмиграции, которая мечтала о реванше и полном 
восстановлении старой России. В итоге часть военных кадров Белого движения и 
литераторов эмиграции закрепилась не только на антибольшевистских, но и на 
антинациональных позициях. Генералы-эмигранты Бискупский, Лампе, Шкуро, атаманы 
Краснов и Семенов стали поклонниками Третьего рейха и Гитлера, а Семенов кроме 
того сотрудничал с Японией.
Поэтесса З. Гиппиус в эмиграции воспевала будущую расправу с красными – их 
казни через повешение. Престарелый литератор Д.С. Мережковский даже будучи 
тяжело больным выступал по германскому радио с предсказаниями военного разгрома 
СССР. А поэт Г. Иванов планировал возвращение на родину в обозе германских 
войск.
Испанская гражданская война, в которой советские граждане (до 5000 чел.) и 
белоэмигранты (менее 100 чел.) сражались во враждебных лагерях, позволила 
советским правящим кругам дополнительно нагнетать неприязнь к бывшим белым. 
Советская публика информировалась о службе некоторых офицеров-эмигрантов у 
Франко (пьеса и кинофильм «Парень из нашего города», 1939-1940). Их 
литературной основой послужили работы К.М. Симонова, делавшего карьеру в 
комсомольской и армейской печати.
Зато об участии других бывших белых в боях на стороне Республики (порядка 50 
чел.) советские средства информации хранили молчание. Ведь белые давно были 
объявлены противниками прогресса и народных масс. Следовательно, никому из них 
«не полагалось» быть на стороне демократической Республики.

(Заметим, что именно в Испанской Республике красные – офицеры РККА и НКВД и 
отдельные белоэмигранты – впервые оказались в непривычной роли собратьев по 
оружию в борьбе против общего врага – испанских националистов.)
Путь к элементарному пониманию между бывшими красными и бывшими белыми открыла 
полная драматических парадоксов Вторая мировая война.
Если в Испании основы такого понимания были созданы уклонением Франко от 
вступления в войну, то в России и в русском зарубежье оно сложилось в ходе 
борьбы СССР против нацистской агрессии. Огромное большинство рассеянных по 
разным континентам русских эмигрантов отказалось после 22 июня 1941 года от 
сотрудничества с Германией и Японией и выразило в той или другой форме симпатию 
к Отечеству.
В Европе борцы Сопротивления русского происхождения погибали с именем родины на 
устах. Проклинавший ранее красных композитор Рахманинов теперь жертвовал 
гонорары за концерты в фонд помощи СССР. Престарелый генерал-эмигрант Деникин 
радовался победам Красной армии и публично изъявил готовность забыть распри с 
большевиками и даже вступить в советские войска рядовым. Бывший деятель 
Временного правительства адмирал Д.Н. Вердеревский бросил клич «Все на защиту 
СССР!»
Советская пропаганда в свою очередь основательно смягчила отношение к белым и к 
эмиграции. Опубликованная в годы войны коллективная «История дипломатии» (тт. 
2-3, 1945) освещала Белое движение очень скупо, но без всякой ненависти. 
Подготовленный тогда же коллективный вузовский учебник «История государства и 
права СССР» (1947) содержал даже завуалированную критику карательной политики 
красных.
Симптоматично фактическое перекладывание этими изданиями виновности за 
Гражданскую войну с Белого движения на иностранцев – чехословаков, англичан, 
японцев, румын, поляков и др.
Вышедший на экраны в 1942 году кинофильм «Пархоменко» при стандартном 
восхищении перед красными показывал белых офицеров уже не палачами, а 
исправными службистами, уважающими законы войны.