стало доступным.

В качестве предмета будущих исследований рассматривалась возможность применения 
на субмаринах ракетных установок.

Говоря о совершенствовании вооружения подводных лодок, не следовало забывать и 
о повышении эффективности обычных торпед. В рапорте от 24 июня я писал:

«Сегодня, по прошествии двух с половиной лет экспериментов, успехов и неудач, 
взрыватели наших торпед, так же как и оборудование для удержания их на глубине, 
менее эффективно, чем было в 1918 году… Разрушительная мощь торпед с 
контактными взрывателями совершенно недостаточна, что доказано многочисленными 
случаями необходимости использования нескольких торпед для потопления обычного 
небольшого сухогруза».

И действительно, с удержанием торпеды на установленной глубине по-прежнему 
имелись проблемы, и мы все еще использовали только контактные взрыватели.

С января до июня 1942 года нашим подводным лодкам потребовалось 816 торпед, 
чтобы потопить 404 судна. Появление магнитного взрывателя, с которым одной 
торпеды было достаточно для потопления судна, стало бы равноценным удвоению 
числа торпед, которые могли взять на борт подводные лодки, и определенно 
привело бы к увеличению числа потоплений.

Результаты, достигнутые в результате принятия перечисленных мер, будут описаны 
позже. Подводники всегда верили своему командованию и не сомневались, что 
делается все возможное для того, чтобы боевая мощь наших субмарин 
совершенствовалась. Даже после трех лет войны в крайне тяжелых условиях 
(Атлантика – не место для увеселительных прогулок) моральный дух команд 
оставался высоким, люди были так же преданы своему делу, как в первые дни.

Командование подводного флота всячески старалось поддерживать боевой дух 
моряков. Мы очень надеялись, что планируемые усовершенствования в оснащении и 
вооружении наших субмарин принесут свои плоды. После появления поисковых 
приемников уже никто не сомневался, что поле деятельности для всякого рода 
усовершенствований было огромным.

В 1942 году объем потопленного подводным флотом тоннажа был так же высок, как и 
раньше, потери подлодок не возросли. Постоянно увеличивалось число подлодок, 
находящихся в эксплуатации. Иными словами, настоящее можно было счесть вполне 
удовлетворительным, перспективы тоже представлялись весьма неплохими. Пока я 
чувствовал себя уверенным, но тем не менее проблемы подводного флота в более 
отдаленном будущем вызвали беспокойство.




16. ДРУГИЕ СРАЖЕНИЯ С КОНВОЯМИ И ОПЕРАЦИИ В УДАЛЕННЫХ РАЙОНАХ В ОКТЯБРЕ-ДЕКАБРЕ 
1942 ГОДА



Неожиданная высадка союзников в Северной Африке. – Крах немецкой разведки. – 
Важность обнаружения подлодками путей подвоза противника. – Мелководье. – 
Сложность операций в районе Гибралтара. – Я возражаю против перевода подлодок 
из Атлантики. – Полезность подводных танкеров. – Возобновление операций в 
Северной Атлантике. – Огромный успех в ноябре. – Первые столкновения между 
подлодками. – Конвои в районе Тринидада. – Потопления в районе Кейптауна. – 
Наши потери



Начиная с октября 1942 года в Атлантике постоянно находились две группы 
подводных лодок для проведения операций против конвоев противника. Они 
располагались двумя патрульными цепями: одна – на востоке района, другая – на 
западе. Задача восточной группы заключалась в установлении контакта с конвоями, 
идущими на запад, а западная группа перехватывала конвои восточного направления 
до того, как эти конвои входили в «зону действия подводных лодок» – район в 
центре Атлантики, недосягаемый для авиации наземного базирования противника.

В штабе командования подводного флота все перемещения ожидаемых конвоев 
тщательно наносились на карту. Только после скрупулезного анализа маршрута 
конвоя определялось точное положение соответствующей патрульной цепи. Обычно 
она находилась в районе, где прохождение конвоя ожидалось в светлое время, 
поскольку днем у конвоя оставалось меньше всего шансов проскользнуть 
незамеченным. Если же конвой замечали вечером того дня, когда его ожидали, 
подводные лодки патрульной цепи начинали движение в ту же сторону, куда, как 
предполагалось, шел конвой. На рассвете подлодки патрульной цепи 
разворачивались и снова начинали движение навстречу конвою, надеясь, что он 
снова будет обнаружен еще на стороне «отправителя», а значит, как можно меньше