записке после окончания учений 1938-1939 года и в докладной записке от 28 
августа 1939 года. Теперь для всех стало очевидным, что наша важнейшая задача — 
строительство больших подводных сил. И осуществить его следовало как можно 
скорее, причем с максимальной энергией, используя даже чрезвычайные меры и 
перенеся на него центр тяжести всего кораблестроения. Я решил оставить 
подводные силы, которые готовил и обучал с 1935 года. Именно теперь, когда они 
рвались в бой, я обратился к главнокомандующему с просьбой поручить мне 
руководство строительством больших подводных сил — важнейшую задачу, стоявшую 
перед военно-морским флотом. 9 сентября 1939 года я сделал в «Журнале боевых 
действий» следующую запись: «Решение принято. Будет правильным, если я возьму 
на себя задачу строительства подводных сил в качестве начальника управления или 
в другой должности. В принципе было неправильным забирать у подводного флота 
боевого офицера, который с самого начала руководил его подготовкой, знает силы 
офицеров и экипажей и которого они хорошо знают, причем забирать в тот самый 
момент, когда результаты боевой подготовки проверяются на деле. Но в то же 
время боевые возможности еще имеющихся в наличии подводных лодок в ближайшем 
будущем могут иссякнуть, если не удастся быстро построить большой и эффективный 
подводный флот. Поэтому строительство подводных лодок надо было рассматривать 
как важнейшую задачу командования подводных сил». Я просил, чтобы мне дали 
соответствующее назначение. Однако вечером 5 сентября начальник штаба 
руководства войной на море контр-адмирал Шнивинд сообщил мне, что 
главнокомандующий военно-морскими силами отклонил мою просьбу: по его мнению, 
командующий подводными силами необходим на флоте. Предстояло создать управление 
подводными силами, которое главнокомандующий фактически рассчитывал подчинить 
командующему подводными силами. Последний должен был предъявлять свои 
требования непосредственно управлению, а управление обязано было беспрекословно 
выполнять их. Мне пришлось заявить, что такое руководство снизу вверх 
невозможно и что осуществлять энергичное и единое руководство можно только из 
центра, то есть из Берлина. Ход строительства подводных лодок во время войны 
доказал правильность этой точки зрения: находясь на флоте, нельзя было 
оказывать должное влияние на главное командование в Берлине к отношении 
строительства подводного флота. Несмотря на первостепенную важность 
строительства подводных лодок, решение главнокомандующего, отклонившего мою 
просьбу, как показала война, было совершенно правильным. Личное руководство со 
стороны старшего начальника, в данном случае со стороны командующего подводными 
силами, во время войны является одной из самых важных сторон военной службы. 
Чем выше требования, тем больше потребность во взаимном доверии. Чем выше 
моральная сплоченность и чем сильнее самоотверженность войск, тем выше их 
боевая мощь. На войне одного военного искусства недостаточно. От солдата 
требуется самопожертвование. Это требование нуждается в каком-то противовесе, 
который, конечно, может быть лишь морального порядка. Итак, главнокомандующий 
принял решение, которое возлагало на меня руководство подводной войной. 
Строительство подводных лодок оставалось прерогативой главного командования в 
Берлине. Даже Нюрнбергский трибунал в своем приговоре снял с меня обвинения в 
планировании агрессивной войны. За развязывание войны меня не привлекли к 
ответственности даже в Нюрнберге. Однако вынесенный мне обвинительный приговор 
обосновывался тем, что «подводные лодки, которых тогда было немного, были 
полностью подготовлены к ведению войны». Во все времена и у всех наций до сих 
пор не было обыкновения наказывать солдата за то, что в мирное время он 
подготовил свое войско к войне, поскольку это его первая и сама собой 
разумеющаяся обязанность перед правительством и народом. Итак, германские 
подводные силы были подготовлены к войне, насколько вообще возможно подготовить 
их в мирное время. Теперь им предстояло испытание в бою.




6. ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ПОДВОДНОЙ ВОЙНЫ


Сентябрь 1939 года — 1 марта 1940 года.

3 сентября 1939 года Англия объявила войну. В 13.30 был получен приказ 
германского морского командования: «Немедленно начать боевые действия против 
Англии». В тот же день командующий западной группой военно-морских сил адмирал 
Зальвехтер, командующий флотом адмирал Бём и я собрались на совещание на 
командном пункте в здании радиостанции в Нейэнде под Вильгельмсхафеном. 
Атмосфера беседы была напряженной. Мы понимали, что означала война с Англией, 
знали, что силы этой морской державы почти неистощимы, и хотя вначале они 
развертываются медленно, зато чем дальше, тем с большей силой будет давать себя 
знать их превосходство. Особенно сильно был озабочен серьезностью положения 
командующий флотом адмирал Бём. 4 сентября английские самолеты произвели свой 
первый воздушный налет на шлюзы и корабли, находившиеся в гавани 
Вильгельмсхафена. Самолеты шли на бреющем полете, с «большим шиком» и гибли, не 
добившись сколько-нибудь заметных успехов. Офицеры-подводники наблюдали за 
налетом с борта находившейся в Вильгельмсхафене плавучей базы подводных лодок. 
Успех наших зенитчиков настроил всех оптимистически. В начале войны наша задача 
состояла в том, чтобы как можно эффективнее использовать имевшиеся 
незначительные силы для борьбы с одной из самых могущественных морских держав. 
В оперативном отношении я подчинялся непосредственно штабу руководства войной