выбивал на ленте слова: 

"СЕКРЕТНО. 

ВСЕМ ОРГАНАМ И РУКОВОДЯЩИМ ИНСТАНЦИЯМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИЦИИ. СРОЧНО ВРУЧИТЬ 
НАСТОЯЩУЮ ТЕЛЕГРАММУ НАЧАЛЬНИКАМ ИЛИ ИХ ЗАМЕСТИТЕЛЯМ. 

1. В БЛИЖАЙШИЕ ЧАСЫ ПО ВСЕЙ ГЕРМАНИИ СОСТОЯТСЯ ВЫСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЕВРЕЕВ, 
ОСОБЕННО В ОТНОШЕНИИ СИНАГОГ. НЕ ПРЕПЯТСТВОВАТЬ. 

2. ПРИ НАЛИЧИИ В СИНАГОГАХ ВАЖНОГО АРХИВНОГО МАТЕРИАЛА ОБЕСПЕЧИТЬ ЕГО 
СОХРАННОСТЬ ПРИНЯТИЕМ НЕМЕДЛЕННЫХ МЕР. 

3. ПОДГОТОВИТЬ ПО ВСЕЙ ИМПЕРИИ АРЕСТ ПРИМЕРНО 20-30 ТЫСЯЧ ЕВРЕЕВ. ОТОБРАТЬ В 
ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЗАЖИТОЧНЫХ. ДАЛЬНЕЙШИЕ УКАЗАНИЯ ПОСТУПЯТ В ТЕЧЕНИЕ НОЧИ. 

4. К ПРОВЕДЕНИЮ ОПЕРАЦИИ МОГУТ БЫТЬ ПРИВЛЕЧЕНЫ КАК ЧАСТИ СС ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ, 
ТАК И "ОБЩИЕ СС". 

НАЧАЛЬНИК II ОТДЕЛА ГЕСТАПО МЮЛЛЕР". 

Дежурный гестаповец в Вене с телеграммой в руках исчез за обитой войлоком 
дверью, на которой висела табличка: "Отдел II". 

Два часа спустя в Вене, в бывшем дворце бежавшего за границу банкира Ротшильда, 
где теперь разместилась штаб-квартира службы безопасности, состоялось совещание.
 Восемь человек в черной форме склонились над планом города. Кальтенбруннер 
пригласил сюда самых надежных своих подчиненных. 

"Гауптшарфюреру Скорцени, - приказал Кальтенбруннер, - взять на себя третий 
район. Как решено, начнем завтра. Об исполнении доложить отделу II 
государственной тайной полиции. Прежде чем разойдемся, еще раз подчеркиваю: 
поработать как следует!" 

Последним из салона вышел оберштурмбаннфюрер СС Адольф Эйхман начальник 
специально созданного в Вене в августе 1938 года центрального бюро по 
осуществлению эмиграции евреев. Да, теперь, после этой "Хрустальной ночи"*, 
организуемой во всем рейхе по приказу свыше, очереди перед зданием его бюро 
станут еще длиннее. 

* Под таким кодовым названием гитлеровцы осуществили в Германии и Австрии 9 
ноября 1938 года крупнейшее погромное антисемитское выступление Прим. пер. 

В следующую ночь во всех городах Германии и Австрии вспыхнули костры, запылали 
разгромленные синагоги, полетели камни в витрины магазинов, принадлежавших 
евреям. Тысячи семей лишились кормильцев. Гитлеровцы, ради потехи, заставляли 
евреев чистить мостовые зубными щетками. 

Дел у Скорцени было по горло: надо было успеть обучить свой отряд лучше и 
быстрее поджигать, дать задание каждому эсэсовцу. В третьем районе Вены, 
закрепленном за Скорцени, имелось пять синагог. Он приказал поджечь их. 
Эсэсовцы ворвались в синагоги. Драгоценные светильники исчезали в мешках, 
предусмотрительно захваченных погромщиками. Священные книги были облиты 
бензином. Пламя охватило стены разграбленных синагог. Жителям близлежащих 
кварталов было запрещено тушить пожары. Вот это и означало на эсэсовском 
жаргоне "поработать как следует!". 

Не успев стряхнуть пепел с волос, Скорцени отправил письменное донесение об 
исполнении приказа: ведь германская аккуратность требует, чтобы документация 
была в идеальном порядке! 

Одержанная "победа" отмечалась буйными попойками. Скорцени чувствовал себя 
героем. Верный "долгу" эсэсовца, он немало посодействовал успеху этой 
антисемитской операции, об итогах которой двумя днями позже докладывал Герингу 
начальник полиции безопасности и службы безопасности бригадефюрер СС Рейнхард 
Гейдрих: "Подожжена 191 синагога, 76 полностью разрушены. Кроме того, подожжены 
11 общинных домов, кладбищенских молелен и тому подобных заведений. Схвачено 20 
000 евреев". 

Гитлеровские приспешники позаботились и о своем личном обогащении. Вскоре они 
получили сребреники за совершенные гнусные дела. Разумеется, в числе тех 
избранных, кто нажился на них, оказался и Скорцени. Его сделали 
национал-социалистическим руководителем венской строительной гильдии. В 
результате ему удалось без труда "ариизировать" предприятия, принадлежавшие 
евреям, и присоединить их к фирме своего тестя. Поскольку Скорцени пожелал 
зажить как подобает важной персоне, он присвоил себе роскошную виллу в 19-м 
районе Вены на Петер-Иорданштрассе, 37, а ее законный владелец-еврей исчез без 
следа. В ярко освещенной вилле справляли оргии эсэсовские бонзы Вены и 
Зальцбурга, Мюнхена и Берлина.