Итак, с конца 1936 по 1943 год Пикенброк возглавлял абвер I, т. е. именно тот 
отдел, который комплексно занимался политической, технико-экономической, а 
особенно военной разведкой и шпионажем. Принимая участие в служебных совещаниях 
у адмирала Канариса и будучи его правой рукой, он имел полное представление о 
деятельности также абвера II и абвера III. С подрывными заданиями и как 
руководитель широко задуманных шпионских акций он объездил - зачастую вместе с 
Канарисом - 17 европейских стран и одну - Ближнего Востока. Следы Пикенброка 
вели на Север (в Данию, Норвегию, Швецию, Финляндию), на Запад (в Бельгию, 
Нидерланды, Люксембург, Францию, Испанию), на Юг (в Швейцарию, Италию), а 
особенно часто - на Восток (в Австрию, Венгрию, Румынию, Болгарию, Турцию, а 
также во временно оккупированные области Советского Союза). 

Какую ключевую функцию выполнял Пикенброк в германской военной секретной службе,
 ясно видно, кроме того, из следующих фактов. Генерал (тогда полковник) фон 
Лахузен-Вивремонт, шеф диверсантской службы вермахта, и его заместитель 
полковник Штольце прошли практику под началом Пикенброка в абвере I. В этом не 
в последнюю очередь отражается как функциональное, так и персональное 
переплетение фашистского шпионажа с широко развернутой диверсионной 
деятельностью. 4 апреля 1940 года Пикенброк по прямому заданию Гитлера 
отправился в Копенгаген, чтобы встретиться там с главарем норвежских фашистов 
Видкуном Квислингом и передать ему приказ о переходе к действию нацистских 
"пятых колонн", которые затем, при нападении на Данию и Норвегию, 
парализовывали силу сопротивления скандинавских народов2. 

Пикенброк, которого его люди за глаза называли Пики, не только был гитлеровским 
обер-шпионом, но и сам насаждал троянских коней в государствах, которым грозило 
нападение фашистской Германии. Его репутация у Гитлера сильно пострадала после 
того, как в ходе агрессии против Советского Союза разведывательные данные 
абвера I оказались совершенно неудовлетворительными и не отвечающими истине. Не 
в последнюю очередь из страха перед последствиями Пикенброк стал рьяно 
проситься на фронт. В марте 1943 года он получил пехотный полк на 
германо-советском фронте, затем командовал в чине генерал-лейтенанта 208-й 
пехотной дивизией, попал в плен. 

В насчитывающих тысячи страниц документах Нюрнбергского процесса над главными 
немецкими военными преступниками имя Пикенброка упоминается нечасто. Однако 
представители советского обвинения располагали показаниями Пикенброка, из 
которых недвусмысленно явствовало, в какой степени управление ОКВ 
"Заграница/абвер" уже с 6 сентября 1940 года изо всех сил и со всей жестокостью 
готовило во всех областях шпионажа и подрывной деятельности нападение на СССР3. 
Оказавшись в советском плену, Пикенброк не стал утаивать то, что было ему 
известно. Цитируемые далее (по немецкому тексту) показания даны им 12 декабря 
1945 года4. 

Генерал-лейтенант Пикенброк попал в советский плен с "Золотым германским 
крестом" на груди и "Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту" на шее. Советский 
офицер подполковник А. Говоров, основываясь на документах следственного дела, 
так охарактеризовал его: "Генерал-лейтенанта Пикенброка ценили, он получил 23 
награды, ему лично давал тайные поручения фюрер. В его руках была гигантская 
армия шпионов, разбросанная по всем континентам. Одного слова его было 
достаточно, чтобы решить судьбы тысяч и тысяч людей... И вот он, некогда 
грозный шеф разведки, сплетавший, как паук паутину, тайную шпионскую сеть во 
многих странах мира и решавший судьбы людей, сидит на тюремной табуретке перед 
следователем советских органов госбезопасности и дает показания"5. 

Пикенброк предстал перед советским военным трибуналом и как военный преступник 
по заслугам получил многолетнее тюремное заключение. В качестве 
неамнистированного заключенного он в 1955 году был передан Советским Союзом ФРГ.
 

Именно тогда я лично познакомился с ним, с уже 62-летним Пикенброком. Он 
возвращался из Советского Союза домой в Эссен. Для беседы было всего несколько 
часов. Объяснил ему свое намерение изучить историю управления ОКВ 
"Заграница/абвер", зафиксировать ее и опубликовать. На все вопросы он давал 
лаконичные, но содержательные ответы. На прощание Пикенброк, к моему большому 
изумлению, передал мне целую стопку исписанных от руки листов тонкой бумаги: 
"Возьмите мои записки! Может быть, они вам пригодятся. Невредно, чтобы ваше 
поколение узнало, как мы работали в абвере. Пусть никто не сможет сказать: "Мы 
этого не знали!" Ведь войны возникают не случайно и не вдруг, их 
заблаговременно планируют и длительно готовят. Я тому свидетель!" 

В течение ряда лет я проверял его рукописные записки на основе документальных 
источников, архивных материалов, и каждый раз подтверждалось: Пикенброк написал 
правду. Его рукопись - либо черновик, либо копия данных им показаний. 

В ФРГ Пикенброк тотчас же был выпущен на свободу и героизирован как "поздний 
возвращенец" из советского плена. Кроме того, он получил непомерно большую 
денежную компенсацию - за что, собственно говоря? - и "положенную ему" высокую 
генеральскую пенсию. В 1959 году умер в Эссене в возрасте 66 лет.