Чехословакии. 

Особая команда принадлежала абверу, возглавлял ее лейтенант его II отдела 
Альбрехт Херцнер1. Никто из высшего командования ни в малейшей степени не 
предполагал, что рации, которыми была оснащена группа, могут отказать на сильно 
пересеченной и лесистой местности. Но случилось именно так, и отряд диверсантов 
с "кинжалом под плащом" уже не удалось предупредить, что Верховное 
главнокомандование вермахта в 20 часов 30 минут 25 августа еще раз отменило 
приказ о нападении на Польшу, окончательно назначив его на 4 часа 45 минут 1 
сентября 1939 года. 

Херцнер, для обеспечения плана нападения включивший в свою команду говоривших 
по-польски так называемых "фольксдойче", задание выполнил. В первые утренние 
часы 26 августа 1939 года он объявил более чем двум тысячам ничего не 
подозревавших польских горняков, офицеров и солдат, что они взяты в плен, запер 
их в складских помещениях, взорвал телефонную станцию и, согласно приказу, "без 
боя" захватил горный проход. Тем не менее его охватывало растущее беспокойство. 
Остановленная распоряжением Верховного главнокомандования 7-я пехотная дивизия 
все не прибывала, а польские войска готовились к сокрушительному контрудару. 
Вечером того же дня Херцнер приказал своей команде отступить. Первые жертвы 
Второй мировой войны остались лежать на перевале. 

Этот малоизвестный, типичный для нацистов эпизод показывает, как абвер 
провокационно начал Вторую мировую войну еще до того, как она была объявлена2. 

Другой эпизод произошел в тылу англо-американских соединений, которые после 
взятия Ахена в конце октября 1944 года пробивались к Рейну. Район операции 
особой команды абвера, состоявшей из шести парашютистов, лежал в пограничном 
треугольнике Германия - Нидерланды - Бельгия, в 70 километрах за линией фронта 
англо-американских войск. Первой жертвой стал нидерландский пограничник, 
увидевший диверсионную группу сразу после ее приземления. Выстрел из бесшумного 
пистолета заставил его замолчать навеки и открыл группе путь для совершения 
убийства по мотивам мести. Еще ранее некий Оппенхоф, видя явный конец войне и 
всю бессмысленность фашистских приказов "стоять до конца", сбежал из 
диверсионной части вермахта и вернулся к своей многодетной семье. Пользуясь 
доверием жителей поселка, он предоставил себя в распоряжение американской армии 
в качестве нового бургомистра этого поселка и как штатское лицо старался в 
своей общине устранить последствия войны. Абвер узнал от одного из своих 
агентов о местонахождении Оппенхофа и его действиях. А это означало смертный 
приговор. 

Бандиты из особой команды, получив приказ ликвидировать изменника, прокрались 
ночью в дом Оппенхофа. Успокоив его тем, будто они - сбитые за линией фронта 
немецкие летчики, пробирающиеся к своим, бандиты набросились на Оппенхофа, и он 
стал жертвой мести прежних дружков3. 

Автор напечатанного в Западном Берлине дневника диверсионной дивизии, в котором 
описаны подробности этого зверского убийства, лаконично замечает, что агентов 
абвера обучали, как указывалось в общей директиве, "действовать там, где "еще 
не" или "уже не" сражались. Это "еще не" и "уже не" означало, что борьба велась 
вне правил войны. Такого в германской армии еще не бывало"4. А издатель этой 
милитаристской литературы Бодо Грефе подчеркивал в октябре 1958 года в 
предисловии: "Обрисованный в книге метод охватывающего весь мир ведения войны 
путем замаскированных операций, сформулированный адмиралом Канарисом, сыграет в 
будущем роль еще более значительную, чем прежде"5. 

Прошли годы. Весной 1969 года в Берлине - столице Германской Демократической 
Республики - был осужден схваченный с поличным агент федеральной 
разведывательной службы (БНД)* ФРГ Рудольф Зоннабенд. Во время Второй мировой 
войны он служил в отделе абвера III в чине обер-лейтенанта. Еще в 1944 году 
Зоннабенд был награжден "Крестом за военные заслуги с мечами". Этот абверовец 
был схвачен в немецком социалистическом государстве в то время, когда он 
охотился за военными, экономическими и политическими секретами и одновременно 
должен был готовить опасные акты диверсии и саботажа. Особенно большое внимание 
уделялось методам нелегального внедрения в ГДР, о которых диверсант рассказал 
суду следующее: 

"Территориальное положение Западного Берлина использовалось для проникновения 
(в ГДР. - Ю.М.) агентов - вооруженных аквалангистов. Точнее, водоемы вокруг 
столицы ГДР и в самом городе расценивались с точки зрения возможностей для 
такого проникновения. Моей главной разведывательной задачей было установить 
места выхода из воды и пригодные для погружения. В принципе я получил задание 
разведать на территории ГДР удобные места для укрытия агентурных и диверсионных 
групп, а также найти участки местности, пригодные для приземления парашютистов. 
Главное внимание уделялось окрестностям Берлина... Сотрудники БНД дали мне ясно 
понять, что собранные мною данные используются бундесвером в его 
стратегическо-оперативных планах, а также предоставляются в распоряжение других 
соединений НАТО. 

Кроме того, я разведал в районе Баумшуленвег (Берлин) участок в Кёнигсхейде,