протягиваем поперек местности на высоте полметра от земли проволоку, а на ней 
вешаем щиты с надписью: «Осторожно: мины! " – как будто они предназначены 
предупреждать об опасности собственных солдат. Здесь война у нас вдруг в виде 
исключения начинает напоминать учения мирного времени, когда вместо мин и 
тяжелого оружия ставились шиты и флажки и к ним относились всерьез, словно к 
настоящим. И то хорошо! Ведь противник значительно превосходит нас и по 
численности, и по вооружению. Но он осторожен.

Наступают тяжелые дни и ночи. Под покровом темноты подразделение, состоящее из 
сибиряков 1089-го полка, переправляется в полночь через Дон и атакует один из 
наших опорных пунктов на правом фланге. В ночной тьме звучит грозное «ура». 
Обороняющий деревню взвод не выдерживает превосходства сил противника и отходит 
к высотам. Телефонная связь прервана. У батареи всего 60 снарядов, да и в этой 
обстановке без наблюдения она огонь вести не может. Посылать подкрепление 
бессмысленно. Ширина участка и отсутствие видимости не позволяют делать это. Не 
остается ничего иного, как ждать до утра. 1-й офицер штаба{3} дивизии, получив 
мое донесение, бушует.

– Обращаю ваше внимание: ответственность несете лично! Ни в коем случае не дать 
русским овладеть высотами! Ясно? – кричит он в трубку.

– Господин подполковник, если они продвинутся дальше, остановить их не смогу. 
Часа через два они будут на КП дивизии. Ведь позади нас никого нет.

– Бросьте шутки! Что собираетесь предпринять?

– В данный момент могу лишь надеяться, что русские не пробьются. Придется ждать 
до утра. А в течение дня отобью деревню назад.

Несколько часов томительной неизвестности. Подкрадывается серый рассвет. 
Противник действительно остановился у высот. Он, очевидно, не знает, что у нас 
здесь всего-навсего тонкая линия стрелковых ячеек, которую он мог бы прорвать 
половиной имеющихся у него сил. Спешно стягиваю подразделения из опорных 
пунктов и готовлю контратаку. Позади остается только по два-три солдата с одним 
пулеметом в каждой деревне да щиты «Осторожно: мины!". „Ну что ж, иногда и трюк 
помогает“, – думаю я и перехожу в контратаку. К вечеру прежние позиции снова в 
наших руках, правый берег Дона очищен.

Эта игра – ночью русские, днем мы – повторяется два-три раза в неделю. Правда, 
нам удается каждый раз полностью восстановить свой участок, но зато 
боеспособность наша заметно падает. Ежедневно требую пополнения, и ежедневно 
меня утешают, что скоро получу. А опасность русского прорыва все еще налицо.

С целью ввести противника в заблуждение приказываю каждые полчаса пускать по 
дороге на донских высотах грузовик на большой скорости. Он тащит за собой 
несколько соломенных циновок и поднимает огромное облако пыли. Оно висит над 
степью минут двадцать и должно создать у русских наблюдателей впечатление, что 
на передовую подбрасывают целые колонны свежих войск.

Но достигнет ли этот трюк цели? Может быть, наблюдатели на том берегу Дона 
просто хохочут над ним?


* * *

Тем временем в районе западнее Калача идет лихорадочная подготовка к 
наступлению. Ведутся командно-штабные учения, производится рекогносцировка 
местности, созываются совещания. Проверяются танки и грузовики, подвинчиваются 
последние гайки. Все готово для прыжка к Волге. Перед 14-м танковым корпусом 
поставлена задача: 16-й танковой и двумя мотопехотными дивизиями – 3-й и 60-й – 
захватить северную часть города на Волге – «Сталинград-Норд».

20 августа 1-й офицер штаба 16-й танковой дивизии дает последние указания. 
Командиры частей тесно сгрудились над картой обстановки. Ставятся вопросы, 
даются ответы, рассеиваются последние опасения. Царит атмосфера спокойствия и 
уверенности в успехе. Вдруг раздается чей-то сухой голос. Майор Гайдус, 
командир приданного дивизиона зенитной артиллерии, указывает на только что 
доставленные аэрофотоснимки:

– Господин подполковник, что это за белые штрихи, которыми пересечены маршруты 
движения наших танков?

Ответ звучит холодно и высокомерно:

– Этого я и сам не знаю, Гайдус! Вероятно, дороги, а может быть, и 
железнодорожные линии. К чему ломать себе голову? Будем там, посмотрим! Такие 
мелочи нас не задержат!

Пустая отговорка. Но ставшие на минуту озабоченными лица вновь светлеют. 
Сомневаться нечего: наступление пойдет как по маслу! Прощаемся. Рукопожатия,