неопределенный характер, затем нанес несколько тяжелых ударов, но не смог 
решиться на осуществление широких стратегических замыслов против своего 
ожесточенного противника. К последним меньше всего относилась высадка в Англии. 
Ее успех, даже в глазах самого Гитлера, был в высшей степени сомнительным. 
Более осуществимым был план захвата всего бассейна Средиземного моря от 
Гибралтара до Суэцкого канала, а также Среднего Востока при продолжении 
одновременно с этим беспощадной блокады Британских островов. Нужно было 
сосредоточить все усилия на достижении обеих этих целей.
      Такая стратегия требовала теснейшего сотрудничества с итальянцами, Хорошо 
продуманного распределения обязанностей и, в случае необходимости, совместных 
действий при трезвой оценке возможностей своего итальянского союзника.
      Ничего этого не было с самого начала. В течение всей войны так и не было 
осуществлено планомерное совместное германско-итальянское руководство военными 
действиями, основанное на безграничном взаимном доверии. Сначала Гитлер не 
считал его необходимым. Он не желал его принципиально, хотя бы уже потому, что 
при охватившей его прямо-таки болезненной подозрительности не хотел делиться с 
другими своими планами и замыслами. К тому же властолюбивая натура Гитлера не 
допускала возможности какого-либо чужого влияния на его планы. Муссолини, в 
свою очередь, полагал, что сможет вести войну и без помощи Германии, и ревниво 
стремился к своей самостоятельности. Только поражения Италии, и то в условиях, 
которые неизбежно должны были привести к ущемлению крайне болезненного 
самолюбия итальянцев, заставили немцев и итальянцев совместно выступить на 
полях сражений, чтобы оказать сопротивление растущей мощи англичан.
      Гитлер считал итальянские вооруженные силы достаточно сильными и 
способными добиться успеха на театрах военных действий, намеченных для Италии. 
К тому же потребовались бы довольно деликатные переговоры с целью убедить дуче, 
прежде чем это будет доказано действительностью, в том, что его вооруженные 
силы неспособны выполнить те задачи, которые он на них, разумеется, возлагал. 
Итальянское военное командование, конечно, было менее глухим к тактичным 
немецким предложениям, так как им была хорошо известна их собственная военная 
слабость. Но оба диктатора были пленниками своего престижа и своей идеологии и 
в каком-то странном ослеплении считали их прочной гарантией победы. Таким 
образом, Гитлер не обращал внимания ни на какие предупреждения о слабости 
итальянцев. Последняя явно проявилась не только в конце войны с Францией, когда 
итальянцам не удалось добиться даже скромных успехов на Альпийском фронте. Еще 
до войны, весной 1939 г., германский генеральный штаб составил обстоятельный 
документ о «пределах возможностей итальянской империи в войне», в которой в 
неприкрашенном виде были изложены слабости итальянцев. Гитлер, которому был 
представлен этот документ, приказал немедленно изъять его из всех штабов, 
считая недопустимым подрывать доверие к партнеру по оси и будущему военному 
союзнику. Даже высокие требования Муссолини на поставку оружия и других военных 
материалов, с выполнением которых он связывал осенью 1939 г. свое немедленное 
вступление в войну, не вызвали у Гитлера никакого скептицизма. Может быть, он 
рассматривал эти требования на оружие только как уловку итальянцев, не желавших 
принимать определенного политического решения.
      В действительности же вооружение и оснащение итальянских вооруженных сил 
в 1940 г. было совершенно недостаточным и во многих отношениях устаревшим. Из 
59 дивизий двухполкового состава, имевшихся на самом полуострове, а также в 
Сардинии и Сицилии, по итальянским данным, из-за отсутствия вооружения и 
оснащения только двадцать дивизий были доведены до 70% штатного состава 
военного времени, а двадцать других – до 50%. Для полной отмобилизации не 
хватало всего, армия не могла даже обуть всех резервистов. Хотя еще война в 
Абиссинии показала все огромное значение военных запасов, они не были созданы в 
достаточных размерах, так как формирования, действовавшие в Испании с 1936 по 
1939 г., были оснащены и снабжались целиком за счет армии.
      Танковые части состояли в основном из трехтонных усовершенствованных 
английских танкеток Карден-Ллойд периода первой мировой войны; эта машина была 
вооружена двумя пулеметами и имела лишь противопульное бронирование. Итальянцы 
располагали всего сотней 11-тонных танков с броней, защищавшей от поражения 
20–мм  снарядами. Точно так же не хватало противотанкового и зенитного оружия, 
моторизация находилась еще в зачаточной стадии. Техническое оснащение 
итальянской армии тормозилось слишком незначительной мощностью военной 
промышленности и нехваткой средств. Моторизованных или танковых дивизий, 
которые могли бы выдержать сравнение с соответствующими немецкими соединениями, 
не было. Три дивизии имели организацию, позволявшую перебрасывать их на 
автомашинах, однако своими автотранспортными средствами не располагали. Две 
дивизии были полностью моторизованы, три дивизии можно было с указанной выше 
оговоркой назвать танковыми. Основная масса молодых офицеров состояла из 
поверхностно обученных офицеров запаса, дополнявших слишком незначительное 
количество кадровых офицеров. Одновременно с этим они в какой-то мере заменяли 
собой и унтер-офицеров, поскольку унтер-офицерский корпус был крайне 
немногочисленным и к тому же использовался исключительно для выполнения 
внутренних административно-хозяйственных функций. Количество пехоты в пехотной 
дивизии, имевшей только два полка, было доведено до нормы благодаря включению в 
состав дивизий частей фашистской милиции. Боевая подготовка этих частей и их 
командный состав были значительно хуже, чем в армейских частях. В общем, в 
отношении командования, вооружения и боевой подготовки итальянская армия 
уступала всем своим противникам.
      Хотя военно-воздушные силы и насчитывали 3700 самолетов, но большинство 
из них представляло собой устаревшие типы. Итальянские летчики имели довольно