французы не сделали из польской войны должных выводов, так и приблизительно 
аналогичной разницей в силах и средствах. Тогда настоящие профаны объявили 
Гитлера «величайшим полководцем всех времен». Но в России не существовало уже 
таких условий, какие были во время Польской и Западной кампаний: немецкие армии 
не могли в ходе концентрического наступления окружить и уничтожить противника, 
глубина района операций не определялась ни сухопутными границами, ни морскими 
берегами, немцам не удалось добиться решающего перевеса в первых же операциях. 
Наоборот, немецкие войска затерялись на огромном пространстве и встретили 
упорного противника. Это была опять «нормальная» война, а, следовательно, 
теория Мольтке вновь стала действительной. Гитлер видел только внешнюю сторону 
Польской кампании и был окрылен достигнутым успехом. Для германского военного 
командования победа также не была неожиданностью. Победой были довольны, но в 
то же время сознавали ее весьма относительную ценность и давали ей холодную, 
трезвую оценку. Германское командование не упустило из виду и значение 
небольших потерь. Небольшие потери являются, конечно, признаком хорошей боевой 
подготовки и умелого командования, но они также свидетельствуют о том, что было 
лишь немного ожесточенных боев, являющихся истинным критерием для оценки 
боеспособности войск.
      Немецкий народ потерял 10 572 человека убитыми, 30 322 ранеными, 3409 
пропавшими без вести. Он воспринял эти сравнительно небольшие цифры потерь с 
большим облегчением, но не смог их правильно истолковать. Пропаганда искусно 
использовала их для того, чтобы еще больше укрепить доверие народа к его 
руководителям и психологически настроить его на продолжение войны.
      
Четвертый раздел Польши  
      
      Когда уже не приходилось сомневаться в успешном для Германии исходе войны 
с Польшей, Советский Союз решил, что пришло самое подходящее время, чтобы 
извлечь первую пользу из договора, заключенного с Германией одновременно с 
пактом о ненападении. 17 сентября русские войска перешли польско-русскую 
границу на всем ее протяжении. Правительство Советского Союза следующим образом 
обосновало свои действия: «Польское правительство распалось и не проявляет 
признаков жизни. Это значит, что польское государство и его правительство 
фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, 
заключенные между СССР и Польшей. Предоставленная самой себе и оставленная без 
руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и 
неожиданностей, могущих, создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе 
нейтральным, Советское правительство не может больше нейтрально относиться к 
этим фактам».
      Русские соединения, отмобилизованные в начале сентября, не встречали 
организованного сопротивления. В тех местах, где с характерным для поляков 
фанатизмом вспыхнула борьба, как, например, восточнее. Белостока и Бреста, а 
также в районах Ковеля и Львова, который так и не был взят немцами, 
сопротивление было вскоре сломлено. При этом последние остатки польской армии 
попали в плен частично к немцам, частично к русским. К 21 сентября в руки 
русских попало 217 тыс. поляков; среди них находились и офицеры, значительная 
часть которых вскоре после этого погибла в Катыни5.
      В ходе военных действий немецкие войска, естественно, продвинулись 
значительно восточнее согласованной в Москве демаркационной линии, проходившей 
за реками Нарев, Висла и Сан. Тогда Советский Союз потребовал скорейшего 
очищения положенной ему территории. В районе северо-западнее Львова, где 
немецкая 14-я армия еще вела боевые действия, в период с 21 по 26 сентября даже 
создалось критическое положение, когда остатки польских дивизий и кавалерийских 
бригад, которые пробились от границы Восточной Пруссии до этого района, 
пытались прорвать фронт двух немецких армейских корпусов, чтобы проложить себе 
путь в Венгрию. После ожесточенных боев оставшиеся в живых 4 тыс. человек 
предпочли немецкий плен русскому.
      Свое формальное завершение оккупация Польши нашла в русско-германском 
договоре о дружбе и границе, который был заключен 28 сентября снова в Москве. 
Со стороны Германии его подписал министр иностранных дел. Это соглашение 
устанавливало сферы интересов обеих держав и означало для Германии отказ от 
всякого влияния в Финляндии, Латвии, Эстонии, Литве и Бесарабии. Советский Союз 
готовился предпринять дальнейшие шаги для распространения своей власти на новые 
области. Демаркационную линию, установленную в Москве в августе месяце с учетом 
преобладания польского населения в районах между Вислой и Бугом, отодвинули 
обратно к Бугу. Область, расположенная восточнее этой реки, была передана 
Советскому Союзу.
      Гитлер использовал победу Германии для перенесения германско-польской 
границы, вызывавшей сильные опасения. Он не ограничился старой границей 
германской империи 1914 г., а передвинул восточно-прусскую границу вплотную к 
воротам Варшавы и включил район до города Лодзь, переименованного в 
Литцманштадт, в Вартскую область, занимавшую территорию старой Познанщины. Это 
проникновение далеко вглубь страны и присоединение исконно польских земель было 
не только внешнеполитическим бременем. Оно привело также к осуществлению 
«расовой политики» и переселению, классификации на различные категории 
проживавших в Польше немцев и всем вытекающим отсюда обоюдоострым явлениям, 
которые отразились и на вооруженных силах. Впоследствии в немецкой армии была 
категория таких солдат, чьи ближайшие родственники еще считались «политически 
подозрительными» и «в расовом отношении неполноценными».
      Маленькое остаточное польское государство было объявлено