в на Мальте временно выросло до 150, но из них через 
несколько дней 30 машин снова вышли из строя. В начале июня прибыло еще 60 
новых самолетов.
      Итальянцы не были склонны ускорить наступление, хотя Кессельринг еще в 
апреле вторично предложил им в течение трех недель очистить остров от 
противника. Только их флот, который временно располагал довольно большим 
количеством горючего, несколько активизировал – и не без успеха – свои действия 
против английских конвоев. Тем временем Роммель готовился к своему следующему 
большому удару.
      
3. Немецкие войска в России снова захватывают инициативу
      
      Когда в 1942 г. весенняя распутица заставила временно прекратить операции,
 перед Гитлером встал серьезный вопрос, как он должен дальше вести войну против 
Советского Союза. О переходе к обороне нечего было и думать – такой переход 
только опроверг бы все прежние громогласные заверения о том, что война против 
Советского Союза уже выиграна. Если бы немцы перешли к обороне, то сразу 
исчезли бы все перспективы выиграть войну. 1942 г. был, возможно, последним 
годом, когда основные силы немецкой армии могли быть использованы на одном 
фронте. Позднее такие факторы, как оправившаяся от поражения 1940 г. Англия и 
проводимое лихорадочными темпами вооружение Америки, должны были настолько 
сильно изменить обстановку, что из небольшого второго фронта в Северной Африке 
и потенциального третьего фронта во Франции, которые наряду с оккупацией 
Норвегии и Балкан сковали крупные германские силы, в любое время могли 
возникнуть настоящие фронты. (Карта 4, стр.228)
      Летняя и зимняя кампании 1941 г. дали большую нагрузку немецким войскам, 
однако они сохранили свою наступательную мощь как в моральном, так и физическом 
отношениях. Но все же она была недостаточной, чтобы вести наступление на всем 
фронте общей протяженностью около 3 тыс. км.  Только при объединении всех 
танковых и моторизованных соединений на одном участке фронта еще можно было бы 
рассчитывать на полный успех. На остальных же участках нужно было лишь 
стремиться к тому, чтобы восполнить потери, понесенные за год боев, и сделать 
войска снова полностью боеспособными и подвижными. Некоторое ослабление 
перегрузки, которая была вызвана необходимостью удерживать протяженный, а в 
связи с запланированным наступлением еще более удлинившийся фронт, было 
обеспечено тем, что Румыния, Италия и Венгрия стали принимать более активное 
участие в войне. Можно было рассчитывать примерно на тридцать пять дивизий этих 
стран. Правда, по своей боевой подготовке, боевому опыту и оснащению они далеко 
уступали немецким соединениям, и оснастить их современным оружием немецкая 
военная промышленность не могла. Однако использование этих соединении на 
нескольких менее опасных второстепенных фронтах вполне себя оправдало.
      Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению. Он 
понес тяжелые потери не только летом 1941 г., но и во время зимнего наступления,
 в котором приняли участие крупные массы войск. Но все это не могло сломить 
стойкость Красной Армии. У нее оставалось еще достаточно кадров, чтобы 
укомплектовать командным составом новые формирования и обеспечить их боевую 
подготовку. Военно-экономический потенциал страны заметно снизился. Захваченный 
Донецкий бассейн давал до войны две трети общей добычи угля. Русские потеряли 
также три четверти областей с залежами железных и марганцевых руд. Новая мощная 
индустриальная база по ту сторону Урала, развитие которой началось незадолго до 
войны, еще не могла компенсировать потерю промышленных районов. Американская 
помощь была еще очень слабой. Важные сельскохозяйственные области также перешли 
в руки немцев. Из 170 млн. населения 35 млн. было потеряно; однако все 
население, способное носить оружие, удалось своевременно эвакуировать. В своей 
массе русские, стихийно вставшие на защиту своей родины, были хотя и надежными 
бойцами и в значительной степени фанатичными благодаря искусной пропаганде, но 
не всегда достаточно стойкими в критической обстановке. Об этом 
свидетельствовало количество перебежчиков, которое всегда увеличивалось там, 
где военное положение становилось для русских неблагоприятным. Для борьбы с 
перебежчиками русские вскоре вынуждены были ввести немыслимую по западным 
понятиям систему репрессирования родственников29.
      Исходя из такой оценки противника был разработан план нанести летом 1942 
г. русской армии сокрушительный удар на юге, уничтожить там крупные силы и 
захватом важнейших районов настолько экономически ослабить страну, чтобы 
русские в течение длительного времени были лишены возможности вести активные 
боевые действия. Если бы Советский Союз потерял необходимую ему для ведения 
войны нефть на Кавказе и богатые сельскохозяйственные области Восточной Украины 
до нижнего течения Волги, -то американская помощь, возможно, не смогла бы 
возместить этих потерь. Но решающее значение такая стратегия, преследующая в 
первую очередь экономические цели, могла приобрести только в том случае, если 
бы Советский Союз использовал большое количество войск для упорной обороны и 
при этом потерял бы их. В противном случае было бы мало шансов удержать 
обширную территорию во время последующих контрударов русских армий.
      Когда в такой обстановке Гитлер 15 марта 1942 г. на праздновании дня 
памяти героев обещал уничтожение русской армии в течение будущего лета, то это 
предсказание, как и многие другие, было тем более опасным, что оно определяло 
характер действий на будущее, усиливало тенденцию ни за что не отдавать 
захваченную территорию и увеличивало предстоящие беды.
      Хотя группа армий «Юг», которая должна была начать запланированное 
наступление, в течение зимы не раз оказывалась в критическом положении, но в 
целом ей пришлось не так тяжело, как другим группам армий. От Таганрога на 
побережье Черного моря до Курска, где к ней примыкала группа армий «Цент