на  то,  что  промышленность  данных  областей  могла  бы  в  полном  объеме
возобновить  свою  работу...  Промышленные установки  должны  приводиться  в
негодность в самый последний момент для "парализации" производства  на более
длительный  срок...   Электростанции   в  горнодобывающих   центрах  следует
сохранять для поддержания  нормального  водного режима в шахтах. При  выходе
насосов из строя и затоплении  шахт возвращение последних к  жизни потребует
нескольких  месяцев".  Вскоре  я позвонил в ставку,  чтобы узнать,  была  ли
телеграмма  положена  Гитлеру  на   стол.  И  она  прошла!  Всего  с   одним
единственным изменением. Я приготовился к вычеркиваниям, а также к тому, что
пункт о "парализации" объектов  будет  ужесточен. Практически Гитлер оставил
текст   без   смысловых   изменений,   но  отредактировав   собственноручно,
значительно приглушил свою веру в победу. Второе предложение теперь читалось
так: "Освобождение  части в  данный момент потерянной  территории отнюдь  не
исключено".   Борман,  направивший   телеграмму   гауляйтерам,   снабдил  ее
обязывающим дополнением:  "По  поручению фюрера  направляю Вам нижеследующую
телеграмму  господина  Имперского  министра  Шпеера  для  неукоснительного и
точного  исполнения"  (15).  Даже  Борман  поддержал!  Он,  казалось,  яснее
представлял себе опустошительные последствия политики  тотального разрушения
в оставляемых областях.
     В сущности,  Гитлер  просто  пытался сохранить  лицо,  когда  заявил об
"освобождении части в данный момент потерянной территории". По крайней  мере
еще неделю назад  он  уже знал,  что  война, даже  при стабилизации фронтов,
закончится  уже через  несколько месяцев просто из-за нехватки  сырья. Йодль
тем    временем    дополнил    мои    вооруженческо-политические    прогнозы
военно-стратегическими  соображениями  и  доложил,  что  армия  оккупировала
непомерно  большие  пространства;  при  этом  он  использовал  образ   змеи,
заглотившей   слишком  большой   кусок  добычи   и   ставшей  в   результате
малоподвижной.  Поэтому  он  предложил  отказаться  от  Финляндии,  Северной
Норвегии,  Северной  Италии  и  большей части Балкан  с  тем, чтобы за  счет
сокращения   занимаемого   нами   пространства    занять    более   выгодные
оборонительные рубежи по рекам Тиссе и Саве, а также по южной гряде Альп. Он
рассчитывал таким образом на высвобождение  большого числа дивизий. Поначалу
Гитлер  ополчился на  подразумевающуюся этим планом идею  самоликвидации, но
под  конец  он дал  мне  20-го августа согласие (16) на проведение расчетов,
какие будет иметь  последствия прекращение поставок сырья из этих регионов в
случае их оставления.
     Но за  три  дня до окончания  этой работы, 2-го сентября 1944 г., между
Финляндией и Советским Союзом было подписано соглашение  о прекращении огня,
и немецким  войскам  было  предложено  покинуть страну  до  15 сентября.  По
получении  этих  известий  Йодль  сразу  же  позвонил мне  и поинтересовался
результатами  нашей  экспертизы.  Настроение  Гитлера  резко изменилось.  От
прежних размышлений о добровольном отводе войск не осталось  и  следа. Йодль
же с еще большей  настойчивостью требовал немедленной эвакуации  наших армий
из Лапландии еще в сезон благоприятной погоды: если ее вывод совпадет с рано
начинающимися здесь снежными буранами, то неизбежна полная потеря техники. И
снова, как год назад в споре об  отступлении от марганцевых рудников в Южной
России, Гитлер вытащил тот  же аргумент: "Если мы лишимся поставок никеля из
Северной   Лапландии,  то   уже  через  несколько  месяцев  остановится  все
производство вооружений".
     Но  этот  аргумент продержался недолго.  Через три  дня,  5 сентября, я
отправил  с  курьером памятную записку  Йодлю и  Гитлеру: не  потери финских
никелевых рудников, доказывал я,  а  прекращение поставок хромовой  руды  из
Турции  решит  исход   войны   в   материально-техническом   отношении.  При
теоретическом допущении, что производство техники и вооружения будет --  что
при  налетах   авиации   противника;   впрочем,  было  чистой  гипотезой  --
поддерживаться  в полном объеме,  промышленность  получит  последнюю  порцию
хрома 1 июня 1945 г. "Принимая во внимание продолжительность складирования и
производственного процесса в обрабатывающей промышленности  выпуск зависимой
от  поставок  хрома  производства,   т.е.  всей  промышленности  вооружений,
прекратится 1 января 1946 г." (17).
     Предугадать  реакцию  Гитлера  в  это   время   уже  не  представлялось
возможным.Я внутренне приготовился к взрыву бессильной ярости,  он же принял
мою информацию спокойно, не сделал никаких выводов  и,вопреки мнению  Йодля,
отложил  вывод  войск из Финляндии до  середины  октября. По-видимому, такие
прогнозы при  общем положении  дел его уже не трогали. В  обстановке развала
фронтов на  западе и востоке дата 1 января 1946 г.  должна была даже Гитлеру
казаться совершенно утопической.
     В  тот  момент нам больше беспокойства доставляла  нехватка горючего. В
июле 1944 г. я писал Гитлеру, что начиная  с сентября 1944 г. из-за дефицита
горючего следовало бы  прекратить всякие тактические передвижения  войск.  В
конце сентября я писал Гитлеру: "Группа истребительной авиации, базирующаяся
под  Крефельдом  и  имеющая  тридцать  семь  полноценных  машин,  при  самых
благоприятных метеоусловиях может  через  два дня по получении двадцати тонн
горючего  на третий совершить  только один вылет до Ахена и только группой в
двадцать самолетов". Когда  я  через  несколько  дней  приземлился  в  своем
самолете  на  аэродроме  в  Вернойхене,  восточнее Берлина, то от  командира
летной учебной базы  я услышал, что каждый слушатель имеет учебного  летного
времени всего один час в неделю  --  поставки горючего  покрывали  ничтожную
часть потребности.
     Да и  сухопутные войска из-за  нхватки горючего почти что утратили свою