листа. Если нам не повезет и нас все-таки схватят, мы, во всяком случае, сможем 
оглянуться на тот факт, что три месяца мы жили свободно. Хотел бы кто-нибудь из 
вас отказаться от этого похода, несмотря на все трудности? Для большинства это 
станет самым важным воспоминанием всей жизни. Время не пропало для нас даром, 
ведь мы могли провести его как военнопленные в совершенно других условиях.

По моему мнению, у нас один выход. Мы должны войти в аргентинский порт. 
Подумайте над этим. Не воображайте, что я хочу давить на вас. Если вы 
отвергнете мое решение, я, очевидно, ничего не смогу сделать против 31 человека.
 Тогда пусть один из вас, кому доверит большинство, поместит меня под арест, а 
сам примет на себя ответственность как командир этой подлодки.

Через час я жду старшего помощника с сообщением о вашем решении.

Когда я закончил, большая часть команды перешла на мою сторону без особого шума.
 Я отдал специальный приказ, чтобы на борту ничего не повреждать и не разрушать.


17 августа 1945 года, в яркий солнечный день, мы впервые разглядели береговую 
линию Аргентины и маяк. Когда он стал хорошо виден, вся команда выстроилась на 
палубе. Никто не потерялся. Мы находились слишком далеко от берега, чтобы 
кто-нибудь мог тайком ускользнуть ночью. Если кто-нибудь смог бы уйти, это 
поломало бы весь наш план, и трудно было бы объяснить появление беглецов вместе 
с членами нашей команды. Между тем мой старший помощник, стоя на вахте в 
последний раз, следил за указателем оборотов, чтобы быть уверенным, что 
двигатели сохраняют нужную скорость. Над нами появился альбатрос. Сначала он 
летал над лодкой, потом сел на воду и позволил нам пройти мимо, может быть, в 
четырех футах от него. Он посмотрел на нас крошечными глазками, как если бы 
говорил: «С вашими бородами вы выглядите очень странно. Откуда вы взялись?» Мы 
открыли коробку сардин, и каждый раз, как птица пролетала над лодкой, бросали 
ей рыбку. Так она держалась поблизости довольно долго. Но когда мы попробовали 
дать хлебные крошки, альбатрос улетел. Находясь еще вне трехмильной зоны, мы 
подали по-английски сигнал «Немецкая подлодка» и заглушили двигатели. Несколько 
рыбацких лодочек подошли посмотреть на нас с любопытством, и, кажется, наши 
бороды произвели на них большое впечатление. Скоро приблизились аргентинский 
тральщик и две подлодки. С них информировали, что прибудет группа для встречи. 
Вскоре подошел моторный катер с офицером, несколькими старшинами и рядовыми. 
Дальше все пошло без задержек. В своей безупречной белой форме они производили 
приятное впечатление, а их отношение не оставляло желать ничего лучшего. Я 
принял аргентинского офицера на палубе и проводил в боевую рубку, в то время 
как ею подчиненные разошлись по лодке. Он сказал, что ему приказано проводить 
нас в гавань, и его обязанность предупредить затопление подлодки или ее 
повреждение тем или иным способом. Я объяснил, что у нас нет намерения делать 
что-либо подобное. Я так же предложил самому командовать во время входа в 
гавань, потому что команда понимает только по-немецки, а управлять подлодкой, 
не будучи знакомым с таким сложным оборудованием, трудно любому. Он согласился 
со мной, приняв слово чести. Так я отдал последние приказы как командир U-977.




Глава 15

«ВЫ СПРЯТАЛИ ГИТЛЕРА»


Серый утренний свет струился через порт моей каюты на борту крейсера «Белграно».
 Сигнал «Освободить палубу» пробудил меня от мечтаний и вернул к 
действительности. Я больше не был мальчиком, плававшим под парусами на озерах 
Бранденбурга, не походил на самонадеянного молодого энтузиаста, прибывшего на 
флот, чтобы стать «морским волком». И командиром U-977 я больше не был. Нет, я 
– просто военнопленный, попавший в руки аргентинского военно-морского флота. Я 
на борту старого крейсера, запертый в офицерской каюте. Снаружи пост. Часовые 
стерегут каждое мое движение, а где-то на борту мои товарищи. Наверное, они, 
как и я, заперты в каютах и томятся в неизвестности в такой важный день. Мне 
хотелось знать, хорошо ли они спали и проснулись посвежевшими или, как я, 
лежали без сна, обдумывая все, что произошло, и желая знать, что ждет их в 
ближайшем будущем. Моя команда до конца выполнила самую тяжелую работу, 
стоически перенесла огромное нервное напряжение этих 66 дней под водой. Где они 
теперь? Что с ними станется?

Рядовой, невысокий парнишка с черными волосами, одетый в белую форму, принес 
мне превосходный завтрак, Он, сгорая от любопытства, уставился на меня, словно 
на страшного зверя в зоопарке. Может быть, на него произвела впечатление моя 
борода, а может быть, он читал и слушал все страшные истории о секретных 
немецких субмаринах. Маленький кофейник с вкусным кофе, на-стоящим, с 
совершенно восхитительным ароматом, помог мне снять усталость. Это было 
прекрасно, потому что наступал момент, когда мне понадобятся все силы и души и 
тела. Тут как раз раздался стук в дверь и вошли два офицера, чтобы отвести меня 
для дальнейшего допроса к командующему базой, Один из офицеров говорил