могли заметить нас, как только мы поднимались на поверхность, при любой погоде, 
в дождь, в туман, даже в полной темноте. Наши шансы на атаку становились все 
меньше, а потери значительно возрастали. Возможно, командование сначала 
недооценивало возможности радара, но, к счастью, после первой серии неудач они 
стали снабжать нас контрустройствами, которые в какой-то мере предупреждали нас 
о присутствии врага и его попытках обнаружить нас. Это была антенна в 
квадратной рамке, на деревянном столбе, прикрепленная к перилам на боевой рубке 
и связанная с нашим гидрофоном толстым резиновым кабелем. Мы называли его «Fu. 
M. B.» – приемник поиска радара.

Но этот еще недоработанный имел недостатки, и главный из них заключался в том, 
что рамка 40x50 сантиметров должна была переноситься при каждой тревоге, иначе 
мы могли потерять ее или, что еще хуже, она могла запутаться в кабеле, который 
проходил в люк боевой рубки.

Был рождественский вечер 1942 года. Мы надеялись, что, возможно, проплывем 
несколько часов под водой, послушаем пластинки. На ужин тоже предполагалось 
что-то особенное – клубника со взбитыми сливками. Нам особенно нравилось это 
блюдо, и мы решили, что будем есть его только по особым случаям. В качестве 
сюрприза наше машинное отделение нарядило рождественскую елку с ветками и 
иголками из дерева и цветной бумаги. Вата была снегом, а маленькие лампочки от 
карманных фонарей в белых обертках успешно заменяли свечи. Я был на вахте с 8 
до 12 утром и ночью, иными словами, «до полудня» и «на первой». Пока я стоял 
«на первой», я думал, как будут гореть огоньки на рождественской елке у нас 
дома, как моя семья соберется вокруг подарков с Дедом Морозом, об изображениях 
святых, которые ребенком я любил украшать. Но я должен был выбросить все это из 
головы – мысли слишком отвлекали от дела. Вокруг меня сплошная темнота и 
огромные волны, разбивающиеся о рубку. Все мы здесь промокли до костей, а 
впереди еще два часа до смены. Мы оставили бинокли в рубке, там они будут и 
сухие, и под рукой, если покажется что-то подозрительное. Внезапно впереди 
вырисовалось что-то неясное. Но тогда всегда «что-то вырисовывалось». Каждая 
волна была для нас «объектом впереди». На мой тревожный крик вахтенный 
вгляделся в том же направлении.

– Мои стекла.

– Объект впереди, – подтвердил стоявший рядом. – Становится больше!

Теперь, с биноклем, и я мог видеть достаточно четко. Американский эсминец. 
Срочное погружение! Сорвав наши стальные спасательные пояса, мы инстинктивно 
скатились в люк, вниз. В спешке я ударился об антенну «Fu. M. B.», не заботясь 
о ее сохранности.

Эсминец, стоявший почти над нами, должен был нас заметить. Благодарение Богу за 
тяжелые волны, которые делали невозможным прицельный огонь.

– Погружение!

Приказ был отдан, хотя я еще оставался на палубе. Мы привыкли так делать, 
несмотря на указание, что приказ нельзя отдавать, пока люк не закрыт. Но сейчас 
каждая секунда на счету. Вода полилась в баки, а эсминец только в тысяче ярдов 
от нас. Я повис в люке, но, кажется, ничто не могло заставить его закрыться. 
Морская волна уже 'начала заливаться внутрь. Соль щипала глаза, пока я пытался 
выяснить, что случилось.

– Закрыть клапаны! Продуть баки! Люк заело!

Голова кружилась. Неужели нам всем крышка? Почему не действует эта проклятая 
штука? В любой момент эсминец, оказавшийся здесь, мог протаранить нас. Очевидно,
 нашу подлодку засек его радар.

Наконец я высвободился из люка и снова был на мостике. Командир со мной. Никто 
не говорил ни слова, мы бешено старались найти причину, почему этот проклятый 
люк заело. И нашли! Кабель антенны попал в люк, хотя сама антенна была внизу.

Эсминец уже лежал как раз поперек нашего носа. Мы были до смешного близки к 
нему. Настолько близки, что могли видеть, как кто-то курит на мостике, могли 
слышать звуки рождественского праздника. Люди на эсминце настолько явно не 
заботились о своей безопасности, что мы решили не погружаться. Наша судьба была 
в их руках, но теперь казалось, что роли поменялись. Мы приготовились к 
надводной атаке.

– Аппарат номер 1 готов – огонь!

Стрелять подобным образом в разъяренном море было рискованной аферой. Вполне 
могло случиться, что эсминец будет как раз на вершине волны, и торпеда пройдет 
ниже его. Мы с нетерпением ждали. Возможно, магнитный взрыватель не сработает 
или торпеда потеряет свою цель. Время взрыва давно прошло. Да. Мы промахнулись.

– Аппарат номер 2 готов – огонь!