ующая подготовка к тому, чтобы своевременно захватить источники
кавказской нефти. Для этих целей сначала был сформирован батальон, вскоре
расширенный до полка, из которого в дальнейшем была создана дивизия
“Бранденбург”. Здесь обучались отборные солдаты и офицеры для выполнения
особых задач, будь то прорыв фронта или забрасывание с самолетов за линию
фронта. Они оправдали себя на всех театрах военных действий, и в особенности в
пустынях Африки и в России. Они служили для тех же целей, что и так называемые
“отряды командос” в английской армии. Эти отряды, посылавшиеся за линию
фронта, получали задачу вести разведку скоплений войск противника в тылу и,
собрав как можно больше разведданных, либо возвращаться через линию фронта,
либо в течение долгого времени оставаться в тылу противника и передавать
донесения по радио. Другой их задачей было двигаться перед наступающими
войсками [283] и захватывать важные объекты, в особенности мосты. Большей
частью они делали это в маскировочной одежде, то есть в форме войск противника.
Таким образом, например, был захвачен мост через Западную Двину, что
облегчило войскам генерала Манштейна неожиданно быстро выйти в район
Ленинграда. Особенно широко солдаты дивизии “Бранденбург” использовались в
боях с партизанами на Балканах, так как они имели специальную подготовку для
ведения такой войны. Главным здесь было не превосходство в огневой мощи и не
наступление в составе крупных соединений, а умение вести бои в горах за
отдельные упорно обороняемые объекты.
Упомянутые выше отряды и формирования, руководимые 2-м отделом
контрразведки, были, разумеется, созданы из агентов и сотрудников управления
разведки и контрразведки под непосредственным наблюдением адмирала
Канариса. По существу, дивизия “Бранденбург” была весьма далека от
разведывательной службы, и вопрос о целесообразности тесной связи между
разведывательной службой и отрядами типа “команд ос” остается пока открытым.
Правда, такая связь была необходимой постольку, поскольку моральное
разложение противника путем агитации и пропаганды среди национальных
меньшинств всегда предполагает наличие какого-то контакта между ними, хотя бы
для добывания и передачи сведений.
Этот контакт имеет существенное значение и для диверсионных актов на таких
важных в военном и экономическом отношении объектах, как электростанции,
промыслы и т. п. Основываясь на наблюдениях и опыте в области диверсий и
подрывов объектов противника, офицеры контрразведки подали идею о создании
такого особого вида оружия, как торпеды, управляемые одним человеком, и другие
новые средства войны на море. Проекты, созданные вначале органами
контрразведки, в дальнейшем совершенствовались специалистами ВМФ.
С началом войны контрразведка, естественно, приобрела еще более важное
значение, чем в мирное время, так как в военное время следовало ожидать
усиления разведывательной деятельности противника. Когда затем территорию
Германии наводнили миллионы военнопленных и иностранных рабочих, которые
использовались в сельском хозяйстве [284] и промышленности для увеличения
выпуска военной продукции” возросло значение и органов контрразведки внутри
страны, что, конечно, не могло не привести к увеличению числа их сотрудников.
Большая часть задач органов внутренней контрразведки носила не столько
военный, сколько полицейский характер, за исключением работы, выполняемой 3-
м отделом контрразведки, задачей которого было проникновение в
разведывательную службу противника. Эта деятельность очень близка к активной
разведке” и без нее немыслима вообще никакая разведывательная служба. Она
была наиболее интенсивной в оккупированных районах на Западе и приобретала
тем больший размах, чем сильнее развертывалось организованное Англией
подпольное движение сопротивления. Немецкие контрразведчики стремились
проникнуть в организации подпольщиков и принимали все меры к тому, чтобы
перехватить агентов противника, сбрасываемых с самолетов и снабженных
радиопередатчиками, немедленно после их приземления. Им удавалось
“повернуть” некоторых агентов противника, то есть заставить их передавать
англичанам заведомо фальшивые сведения и направлять десанты и оружие,
посылаемые союзниками организациям сопротивления, туда, где они легко
попадали в руки органов немецкой разведки. В других случаях немецкие
контрразведчики захватывали радиопередатчики и шифр и использовали
последние для того, чтобы вступать в связь с разведкой противника и вводить ее 
в
заблуждение. Это удавалось во многих случаях.
Задачи чисто наблюдательного характера возлагались в большинстве случаев на
полицию или на организацию, специально созданную для этой цели. Весьма
опасным явлением для органов разведки может стать раздутый бюрократический
аппарат. Нежелательно также и обременение разведывательной службы задачами,
не имеющими непосредственного к ней отношения, которые вместе с задачами по
руководству большим бюрократическим аппаратом отнимают у руководителей
органов разведки слишком много времени.
Поэтому, когда вопреки всякому здравому смыслу 1 мая 1944 года функции
военной разведки и контрразведки были переданы созданному в системе главного
управления безопасности новому “военному управлению”, это означало конец [285]
разведывательной службы как самостоятельного органа вооруженных сил.
Адмирал Канарис был воспитан в кайзеровском военно-морском флоте. Он всегда
придавал большое значение тому, чтобы его офицеры серьезно относились ко всем
воинским традициям. Служба, которая в конечном счете имеет дело с людьми, не
брезгающими изменой, должна постоянно добиваться того, чтобы ее верхушка и
офицерский состав всегда удовлетворяли высшим интеллектуальным и моральным
требованиям, предъявляемым к воину. Не случайно, что начальником
американск