2}. Это был
как раз тот самый момент, когда танки уже перестали рассматриваться как
“тараны” и были признаны основным средством поддержки пехоты на поле боя,
хотя об оперативном их использовании тогда еще не было и речи. На смену
отживающему орудию сопровождения пехоты времен первой мировой войны,
перевозимому шестью лошадьми, пришла самоходная установка, которая, действуя
в боевых порядках пехоты, должна была прямой наводкой уничтожать пулеметные
точки и узлы сопротивления противника и таким образом прокладывать пехоте
дорогу для атаки. Для этой цели самоходной установке была придана своеобразная
форма приземистого танка без башни и с коротким стволом. В ходе войны,
особенно в России, у немецкой пехоты появился очень опасный враг — танки.
Поэтому со временем немецкая самоходная установка стала противотанковым
средством всех пехотных дивизий, а с 1942 года, после того как на ней была
установлена 75-мм пушка L/48, она превратилась в основное средство
противотанковой обороны пехоты. До конца войны огнем этих пушек было
подбито и уничтожено огромное количество танков противника.
Противотанковое орудие, транспортируемое лошадьми или автомашинами, не
оправдало себя, несмотря на всю самоотверженность расчетов. Это орудие было до
того малоподвижным, что не поспевало за быстро развертывающимся танковым
боем. Если противотанковая пушка все же вступала в бой с танками, то она не
имела возможности прекратить его: она должна была либо победить, либо быть
уничтоженной, [305] тогда как танки в большинстве случаев могли быстро занять
такую позицию, где огонь пушки становился для них малоэффективным. Потери
противотанковой артиллерии в материальной части и в людях были очень велики.
Для маневренной войны это оружие окончательно устарело. Успешные же
действия самоходных установок по борьбе с танками противника привели в скором
времени к созданию истребительно-противотанковых частей и подразделений,
целиком посаженных на самоходные установки.
Самоходные артиллерийские и самоходные противотанковые установки закрепили
за собой славу самого эффективного оружия танкового боя. Это оружие позволило
вывести из строя очень большое количество танков противника. Если же вопреки
своему назначению они использовались как танки, то, не имея возможности вести
круговой обстрел в обычном огневом бою и будучи недостаточно гибкими в
ближнем бою, они несли большие потери.
Еще до начала войны артиллеристы танковых дивизий стали требовать для своих
батарей бронированные самоходные лафеты. Но ввиду того, что в первую очередь
необходимо было обеспечить войска танками, самоходными установками, танками-
истребителями и бронетранспортерами, артиллерия все больше отодвигалась на
задний план и артиллеристы вынуждены были выходить из положения своими
собственными средствами. Самоходные установки “Wespe” и “Hummel” возникли
на базе обычных полевых орудий: легкой и тяжелой полевых гаубиц образца 1918
года в соединении с шасси старых танков, главным образом танка типа IV. Но даже
эти импровизированные орудия оказались в бою лучше орудий на конной или
механической тяге и в общем и целом оправдали себя. Но в это дело вмешался
Гитлер и еще несколько видных, но мало компетентных господ из министерства
боеприпасов, в результате чего четкая линия в развитии самоходной артиллерии
была сломана. Это повлекло за собой большую неразбериху в отношении ремонта
и снабжения запасными частями и еще большую перегрузку танковых заводов.
Немецкая танковая промышленность в ходе войны никогда не могла даже частично
удовлетворить спрос войск на танки всех типов. До войны, когда еще было
достаточно времени, чтобы провести соответствующие приготовления,
утверждениям [306] сторонников танковой войны вроде Гудериана и других о
решающей роли танков не придавалось никакого, значения. А в ходе самой войны
общая загруженность промышленности, блокада и воздушные налеты мешали
наверстать упущенное. Особого упоминания заслуживают также и два танка
специального назначения — “Голиаф” и “Маус”. “Голиаф” представлял собой
маленький танк без экипажа, вмещавший 600 кг взрывчатки и управлявшийся на
расстоянии при помощи кабеля или по радио. Он применялся для уничтожения
крупных оборонительных сооружений противника и для разведки и ликвидации
минных полей. Применяя это оружие, войска добивались иногда очень больших
успехов, но болезни, связанные с ростом и развитием нового оружия, не позволяли
дать окончательную оценку его боевым качествам, хотя оно. между прочим, нашло
себе интересную параллель в военно-морских силах{93}. Сомнительную славу
приобрел построенный по личному указанию Гитлера танк “Maus”. Этот 100-
тонный танк, на котором в качестве главного оружия была предусмотрена 128-мм
или 150-мм пушка, в военном отношении не представлял никакой ценности.
Конструкция его была разработана Порше и Крупном. Но на испытаниях
оказалось, что слишком тяжелый танк не мог пройти ни по одному мосту, служил
удобной мишенью и имел недостаточно толстую броню, чтобы без риска
подставлять лоб любому противотанковому оружию. На создание
экспериментальной модели и подготовку серийного производства этого танка ушло
много ценнейших материалов и труда, которые могли быть использованы для
решения других, более срочных задач.
Танки типа IV, а затем “Пантера” и “Тигр” были настолько удачными, что могли
соперничать со всеми иностранными танками. Развитие немецких танков шло не
только по линии повышения их основных показателей, то есть огневой мощи,
маневренности и броневой защиты, но и по линии улучшения управления танками
на поле боя за счет расширения секторов обзора, обесп