храбрость. Многие экипажи понесли большие потери ранеными и убитыми, часть 
самолетов была сбита. 
Немецкие и русские наблюдатели в один голос отмечали высокие боевые и 
морально-политические качества личного состава авиагруппы 
Холтерса-Мальцева{221}. Это объясняется благоприятными условиями, в которых 
формировалась группа. Тут следует упомянуть, в частности, то, что в Люфтваффе к 
сбитым и взятым в плен экипажам советских самолетов относились с особым 
участием, а в лагерях Люфтваффе с советскими военнопленными обращались, как 
правило, гораздо лучше, чем в армейских, хотя бы по той простой причине, что 
авиация вообще лучше снабжалась, а летчиков в плен попадало гораздо меньше, чем 
представителей других родов войск. Поэтому пленные советские летчики были 
избавлены от тех ужасов и лишений, с которыми столкнулись многие их товарищи, 
особенно попавшие в плен в первый период войны. Многие советские летчики вели 
бой до последнего, чтобы избежать плена, где, как твердила советская пропаганда,
 их ждал сущий ад. Действительность оказалась другой, и многим пришлось в корне 
пересмотреть свои взгляды. Вот что писали Герои Советского Союза Антилевский и 
Бычков, сбитые и взятые в плен после доблестного боя{222}: 
Сбитые в честном бою, мы оказались в плену у немцев. Нас не только никто не 
мучил и не подвергал пыткам, наоборот, мы встретили со стороны германских 
офицеров и солдат самое теплое и товарищеское отношение и уважение к нашим 
погонам, орденам и боевым заслугам. 
А капитан Артемьев выразил свои чувства в стихотворении "Немецким летчикам, 
товарищам по оружию": 
Вы встретили нас, как братья, 
Вы сумели сердца нам согреть, 
А сегодня единой ратью 
Нам навстречу рассвету лететь. 
Пусть родина наша под гнетом, 
Но тучам солнца не скрыть 
Мы вместе ведем самолеты 
Чтоб смерть и террор победить. [82] 
Многие советские летчики, оказавшись в плену, с самого начала с интересом 
отнеслись к идеям Освободительного движения. Целый ряд офицеров — от 
лейтенантов до полковников — заявили о своей готовности сотрудничать с 
авиагруппой Холтерса-Мальцева. В их числе были такие командиры, как начальник 
штаба ВВС Орловского военного округа, полковник А. Ф. Ванюшин, отличившийся на 
должности командующего авиацией 20-й армии в боях против немцев под Лепелем и 
Смоленском летом 1941 года{223}; командир полка бомбардировщиков полковник П.; 
майор П. Суханов; капитан С. Артемьев; Герой Советского Союза капитан С. Т. 
Бычков; капитан А. Меттль, служивший в авиации Черноморского флота; капитан И. 
Победоносцев; Герой Советского Союза старший лейтенант Б. Р. Антилевский и 
многие другие{224}. Нашла путь к соотечественникам майор-орденоносец Серафима 
Захаровна Ситник, начальник разведки 205-й истребительной дивизии. Ее самолет 
был сбит, и она раненой попала в немецкий плен. Мать и ребенок Ситник жили на 
оккупированной территории, и летчица не сомневалась, что немцы их убили. Какова 
же была ее радость, когда самолет пункта обработки разведданных "Восток" 
доставил ее близких в Морицфельде! 
Залогом благоприятной атмосферы, установившейся в авиагpyппe, было отсутствие 
разногласий между Холтерсом и Мальцевым. Оба были убежденными сторонниками 
немецко-русского cотрудничества. Когда в начале марта 1944 года Власов впервые 
посетил Морицфельде, Холтерс объяснил ему, "что (он) очень и очень счастлив", 
что судьба свела его с русскими летчиками, и сделает все, чтобы целиком 
передать авиагруппу во главе с полковником Мальцевым в состав самостоятельной 
Освободительной армии. Холтерс добился того, что русских добровольцев полностью 
сравняли в правах с немецкими солдатами, и капитан Штрик-Штрикфельдт, немецкий 
помощник Власова, отмечал, что сам рейхсмаршал, попади он в Морицфельде, не 
сумел бы отличить русских летчиков от немецких{225}. 
Кроме командования авиагруппой, Мальцев вел успешную нитико-пропагандистскую 
работу по обе стороны фронта, публи-воззвания в газете, выступал по радио. Он 
умел убедительно [83] разъяснить добровольцам глубокий смысл их борьбы. О его 
собственной точке зрения и позиции членов авиагруппы свидетельствуют различные 
сообщения 1943-44 гг. Так, по словам майора Суханова, русские летчики выражали 
удовлетворение тем, что сражаются на одном фронте "крыло в крыло... с 
достойными наследниками славных традиций Рихтхофена"* против общего врага. Они 
чувствовали себя товарищами немецких летчиков, их братьями по оружию, к которым 
относились как к равным{226}. Они придавали большое значение сохранению 
традиций русского воздухоплавания, их кумирами и образцами для подражания были 
прославленный летчик царского времени Уточкин и героический авиатор первой 
мировой войны штабс-капитан Нестеров, а также расстрелянный во время сталинских 
чисток командующий ВВС Красной армии командарм Алкснис и комбриг Чкалов, 
прославившийся перелетом через Северный полюс. 
В отличие от немецких летчиков русские прекрасно знали не только, против чего 
они воюют, но и цели своей борьбы: они шли в бой за свободную счастливую 
великую Россию. Газета " Доброволец" от 23 января 1944 года в фоторепортаже об 
авиационной группе приводит слова одного из летчиков: "Мы ведем идейную борьбу. 
Мы боремся за великую и свободную национальную Россию". Его товарищ признается, 
что нелегко принимать оружие из рук чужого народа и вступать в борьбу против 
людей, родных по крови, "но к нашему величайшему горю для честного и смелого 
русского гражданина нет иного пути"*. Эти люди, прекрасно знавшие, что такое 
сталинский режим, шли в немецкую армию из патриотических побуждений, они хотели