И СД превратилась в контрразведывательную организацию, прощупывая весь 
народ в поисках какихлибо идеологических отклонений, любых изменений 
«сердечной тональности сограждан». С Вильгельмштрассе шли непрерывным потоком 
циркуляры, телеграммы и телефонные звонки.
      Так, окружное управление СД «Рейн» запросило Кобленц 25 ноября 1937 года: 
«Во многих докладах и информациях последнего времени имеются утверждения, что 
приговоры особых судов вызывают у населения резкую критику. Просим вас уточнить,
 какие именно решения судей… дают повод для критических замечаний…»
      В сводном отчете из Кёльна за номером 037 говорится: "Позиции 
националсоциализма здесь в свете выступлений католической церкви довольно 
шатки. По сути дела, стоит вопрос, победила ли окончательно 
националсоциалистская революция или нет… Отмечаются случаи нападения на членов 
организации гитлерюгенда113 Олива в Кёльне, срыва ее плакатов (Аугсбург, 
Альтенхофен), агитации против этой организации, ругани и хулиганских выходок".
      21 марта 1937 года берлинское управление СД разослало циркуляр:
      «Усилить наблюдение за появившимися в ряде населенных пунктов рейха 
организациями „Сионистского союза“… Установить строгий контроль за каждым его 
членом. При необходимости требуйте введения прослушивания их телефонных 
переговоров и перлюстрации переписки».
      Тень СД преследовала немцев повсюду. Так, оберштурмфюрер СС Грилленбергер 
сообщал 26 января 1938 года с туристического теплохода «Дер дойче», 
находившегося в круизе по портам Италии: «Отпускник Фриц Шванебекк, 1901 года 
рождения, проживающий в Мюккенберге, при исполнении государственного гимна вел 
себя без надлежащего внимания и почтения… 60 туристов возвратились на борт 
корабля с большим опозданием… Есть случаи высказывания недовольства в отношении 
распоряжений по обмену валюты…»
      Перед проведением выборов СД развертывала весьма активную деятельность, о 
характере которой свидетельствует, например, распоряжение, полученное местным 
учреждением СД в Эрфурте 4 апреля 1938 года: «… Докладывайте о всех лицах, 
которые, по имеющимся у вас данным, могут проголосовать против. Бюллетени для 
голосования подозрительных лиц будут подготовлены специально: на них на пишущей 
машинке без ленты пробьют цифры, под которыми идут их фамилии в списках. Цифры 
эти становятся отчетливо видны при обработке бумаги снятым молоком».
      Дела на подозрительных граждан пухли, в них регистрировалось чуть ли не 
каждое их слово. В деле на главного редактора газеты «Франкфуртер цайтунг» были 
собраны многие его статьи периода Веймарской республики, из которых «отчетливо 
прослеживались его истинные политические воззрения». Даже ведущий 
националсоциалистский журналист Шварц ван Бергк попал под подозрение, написав 
в статье о Палестине, что и евреи могут сражаться за свое дело и умирать. По 
этому вопросу имеется высказывание обершарфюрера СС Хагена следующего 
содержания: «По моему мнению, недопустимо, чтобы журналист в 
националсоциалистской газете открыто признавал, что из пропагандистских 
соображений определенные заслуги евреев в Палестине умалчиваются».
      СД не жалела сил и средств, приписывая нежелательным лицам еврейское 
происхождение. Так, профессорам Эрнсту и Генриху Серафимам, прибывшим в 
Германию из Польши, еврейское происхождение было приписано как «вполне 
подтвержденный факт». Для подкрепления этом версии сотрудник СД Аугсбург 
получил задание завербовать в Польше подходящего студента, который представил 
бы необходимые данные о генеалогической ветви этих профессоров. Особое внимание 
обращалось на то, чтобы заказчик остался неизвестным.
      Гейдриха уже не удовлетворяло негласное установление господства над 
страной. Для тоталитарного контроля за мыслями людей необходим был шум, громкие 
идеологические лозунги, публичные выступления лидеров, строгая цензура. На 
первых порах Гейдрих использовал еженедельную националсоциалистскую газету 
Гюнтера д'Алквена «Черный корпус».
      Эссенец д'Алквен, сын торговца шерстью, недовольный национальным 
бюргерским укладом, царившим в родительском доме, стал одним из первых 
руководителей местной организации гитлеровской молодежи, быстро усвоив, чтo 
требует партия от работников прессы. Сотрудник убогого издательства «Бремерской 
националсоциалистской газеты», выпускавшего написанные от руки манускрипты, он 
постоянно испытывал недостаток денежных средств. Контактируя с популярной в 
нацистских кругах газетой «Фёлькишер беобахтер», отличавшейся стерильностью, 
д'Алквен решил занять более высокую должность в журналистской иерархии.
      Достичь более высокого положения сразу ему не удалось. Однако в начале 
1934 года Гюнтеру была предложена должность главного редактора берлинской 
газеты «Ангрифф». Но он должен был предварительно составить редакционную 
программу. Впоследствии д' Алквен рассказывал: «И я совершил глупость, пожалуй, 
самую большую в своей жизни — я сказал правду… Я высказал мысль о 
целесообразности конструктивной оппозиции, так как в противном случае 
государство может погибнуть от обескровленных кровеносных сосудов».
      Естественно, его кандидатура была отклонена.
      Через несколько месяцев после этого Гюнтер ехал в одном купе вагона 
поезда вместе с начальником главного управления СС Виттием, направляясь на 
встречу с силезскими эсэсовцами. Разговорившись, он поведал ему свою историю. 
«Дружище, Гюнтер, — успокоил его тот, — я переговорю с Генрихом. Ведь теперь СА 
да и любой мелкий ремесленный союз имеют свои газеты. Почему бы не иметь ее и 
СС?»
      Подобная же идея появилась и у партийного издателя Макса Амана. Идея 
понравилась Гиммлеру, который решил назвать газету «Черный корпус». Поэтому 
предложение Виттия оказалось своевременным, и д'Алквен получил назначение на