декабря 1943 года британский посол в Москве сообщил своему американскому 
коллеге Гарриману: "Английское правительство уведомлено через Швецию о 
намерениях Гиммлера установить с ним контакты путем посылки в Великобританию 
своих представителей для уточнения точки зрения Англии по вопросу о 
«безоговорочной капитуляции Германии». Наш ответ: «Никаких уточнений».
      В связи со всем этим возник вопрос: а как устранить Гитлера? Выяснилось, 
что единого чтения не было. Если Шелленберг был готов пойти на крайние меры, то 
Гиммлер испугался даже мысли о том, что ему придется своими руками посягнуть на 
жизнь любимого фюрера. Карл Вольф нашел и тут спасительный выход из положения. 
Он предложил выслушать мнение людей, намеревавшихся свергнуть режим: как они 
планируют поступить с Гитлером? Вполне возможно — во всяком случае 
доказательств этого нет — за этим скрывался хитрый план: устранить Гитлера 
руками антинацистов, после чего ликвидировать их самих.
      Контакт с внутринемецким движением Сопротивления был установлен довольно 
быстро. Лангбен, друг дома Гиммлера и в то же время доверенное лицо 
заговорщиков, имел хорошие связи с берлинским «обществом, члены которого 
собирались по средам», в числе которых были Йессен, Хассель, генералполковник 
Бек и другие. К ним относился и прусский министр финансов доктор Йоханнес 
Попитц — энергичный, остроумный человек, сторонник решительных мер против 
нацистского правительства. Проинструктированный Вольфом, Лангбен спросил его, 
не целесообразно ли открыто заявить Гиммлеру о намерениях оппозиции? Попитцу не 
понравилось, что Лангбен поддерживает контакты с СС, в связи с чем сказал ему: 
«Он добьется всего от людей, будучи их самым ярым противником. Иногда я даже 
думаю, что они знают об этом».
      И все же он согласился с предложением Лангбена.
      По воле случая в это же время — летом 1943 года — у сопротивленцев 
появилась подобная же мысль. Поскольку генералы вермахта уклонялись от 
решительных действий против Гитлера, у заговорщиков сложилось впечатление о 
возможности кооперации с другой властной силой — СС для выступления против 
фюрера и партии. Хассель записал тогда в своем дневнике:
      «Среди наших все чаще рассматривалась возможность в случае разрыва 
связующих нитей использовать для свержения власти СС. Вопервых, чтобы взять 
этот инструмент в свои руки, а вовторых, чтобы избежать беспорядков в стране. 
После решения главного вопроса СС будет также исключена. В связи с этим 
возникает вопрос: решится ли Гиммлер со товарищи начать такую игру, с одной 
стороны, и какой отклик получит эта акция за, рубежом, поскольку там СС 
идентифицируется с самим чертом, — с другой».
      Идея решения назревшего вопроса с помощью Гиммлера нашла поддержку у Бека 
и военных — Ольбрихта, Витцлебена, Трескова да и Гёрделера. Так что прусский 
министр финансов Попитц предпринял попытку склонить стража режима Гиммлера к 
свержению этого режима.
      26 августа 1943 года Попитц в сопровождении Лангбена появился в 
министерстве внутренних дел. Лангбен с Вольфом остались в приемной Гиммлера, 
Попитц же направился в кабинет Гиммлера, где имел с ним продолжительную беседу. 
Он аргументировал тем, что война проиграна, Гитлер должен быть смещен со своего 
поста, а сильная личность (имелся в виду Гиммлер) возьмет на себя задачу 
установления мира с Западом. При этом он тонко затронул честолюбивую струнку в 
душе Гиммлера о его избранности. В народе возникает вопрос: чего на самом деле 
хочет Гиммлер — развязать массовый террор или же позаботиться о наведении 
порядка? Если все будет совершено спокойно и здраво, это пойдет на пользу 
укрепления государства.
      После 20 июля 1944 года Гиммлер упомянул в своем бессодержательном 
выступлении, что Попитц предлагал для спасения рейха отстранить Гитлера от 
власти и отправить на покой, сделав почетным президентом.
      Пока Попитц беседовал с Гиммлером, Лангбен принялся обрабатывать его 
помощника Вольфа, прибегая к подобной же аргументации.
      Когда покушение на Гитлера завершилось неудачно, Гиммлер рассказал группе 
гауляйтеров и имперских наместников, что онде после разговора с Попитцем 
отправился к фюреру и доложил ему обо всем, но тот дал указание пока не трогать 
министра и других заговорщиков, установив лишь за ними наблюдение.
      На самом же деле Гиммлер действовал иначе. Он договорился с Попитцем о 
новой встрече, а тот поехал к генералфельдмаршалу фон Витцлебену, чтобы 
уточнить, можно ли будет назвать его в качестве верховного главнокомандующего, 
если кооперация с рейхсфюрером СС станет возможной.
      Вольф в свою очередь пригласил к себе Лангбена и 27 августа обсудил с ним 
возможности новых встреч с руководством сопротивленцев. Их беседы были столь 
успешными, что Лангбен через несколько дней выехал по поручению Вольфа в 
Швейцарию.
      Лангбен встретился там с советником Даллеса Геро фон Гевернитцем и 
сообщил ему, что один из высших руководителей штаба Гиммлера преследует 
последующую цель лишения Гитлера неограниченной власти, что несомненно облегчит 
дальнейшие переговоры с западными державами.
      Однако в этот момент на заговорщиков и Гиммлера обрушился удар, 
нарушивший их планы. В начале сентября 1943 года гестапо расшифровало 
перехваченную радиограмму, переданную кемто из союзников (Даллес заверял, что 
это были не американцы и не англичане), содержавшую информацию о переговорах 
Лангбена в Швейцарии, и направило текст непосредственно в штабквартиру фюрера, 
не показав даже Гиммлеру. Было ли это случайностью или интригой против 
рейхсфюрера СС, неизвестно, но сообщение заставило Гиммлера немедленно прервать 
все связи с сопротивленцами, не дожидаясь реакции Гитлера. Шеф СС приказал