Прагу. Для совершения акта возмездия избрали крутой поворот на шоссе Дрезден— 
Прага перед мостом Троя. Автомашина Гейдриха, ездившего без дополнительной 
охраны, на этом повороте обычно притормаживала. Тутто и должны были выступить 
Кубис с Габчиком, к которым присоединились еще два человека. Все четверо имели 
автоматы и ручные гранаты, спрятанные под дождевиками. В качестве дозорного 
выставили некоего Валчика, находившегося в 270 метрах от поворота. Он должен 
был свистком предупредить заговорщиков о приближении машины Гейдриха.
      Утром 27 мая 1942 года в свое обычное время, в 8.30, зеленый кабриолет 
протектора, однако, не появился. Прошел целый час, и террористы занервничали. 
Но вот раздался обусловленный свист. Расстегнув дождевик, Габчик выхватил 
автомат и вышел на обочину шоссе. В показавшемся «мерседесе» он отчетливо 
разглядел бледное лицо Гейдриха и голову его водителя Кляйна.
      Габчик нажал на спусковой крючок, но выстрелов не последовало. 
Перезарядив автомат, он прицелился еще раз, но автомат опять не сработал. Дико 
закричав, стоявший за ним Кубис достал ручную гранату и швырнул ее в автомашину.
 Она разорвалась у багажника.
      Гейдрих, видимо, не задетый взрывом, выскочил из машины, чтото буркнув 
шоферу. Заметив Габчика, Гейдрих успел вытащить из кобуры свой револьвер. 
Издавая громкие крики, он стал стрелять по убегающим подпольщикам. Гейдрих едва 
не догнал Кубиса, но тот, скрывшись за проезжавшим трамваем, прыгнул на 
стоявший наготове велосипед и умчался. Тогда протектор обратился ко второму 
террористу. Габчик, бросив отказавший автомат, выхватил револьвер и, убегая 
стал отстреливаться, используя каждое укрытие.
      Поскольку у Гейдриха кончились патроны, он швырнул пистоле на землю и 
прекратил преследование. Габчику удалось скрыться.
      Но взрыв все же не минул заместителя протектора. Он был ранен 
металлическими осколками от машины и фрагментами пружин от сидений, которые 
попали ему между ребрами и даже в грудобрюшную преграду. Кусочки ваты проникли 
в селезенку. Спасти Гейдриха врачи уже не смогли, и он скончался 4 июня 1942 
года. Все, что от него осталось, была посмертная маска — символ эсэсовского 
макиавеллизма. Комиссар уголовной полиции Бернхард Венер, вызванный для 
расследования покушения в Прагу, увидел ее первым и сказал позже: «В ней 
скрывались обманчивые черты неземной одухотворенности и превратившейся в тлен 
красоты».
      Лондон добился желаемого. По Богемии и Моравии прокатилась волна террора. 
10 000 чехов были арестованы, не менее 1300 расстреляны, а деревня Лидице, 
находившаяся неподалеку от Праги, сравнена с землею за то, что ее жители будто 
бы оказали помощь террористам. Благодаря случайности, сами террористы тоже 
попали в руки гестапо.
      Британский лейборист Рональд Паджет после войны отмечал, что партизаны 
довольно часто провоцировали репрессии со стороны оккупантов, чтобы вызвать 
ненависть к ним населения и вовлечь новых людей в ряды движения Сопротивления.
      Последователем оккупационной политики Гейдриха стал по иронии судьбы 
человек, которого тот недолюбливал, — Вернер Бест, группенфюрер СС, один из 
основателей аппарата гестапо, назначенный в августе 1942 года 
министериальдиректором министерства иностранных дел рейха.
      Для решения кризиса, возникшего между Данией и третьим рейхом, Бест в 
конце 1942 года был направлен в Копенгаген. Несмотря на оккупацию, Дания 
продолжала сохранять свои конституционные институты. По какойто причине Гитлер 
почувствовал себя оскорбленным датским королевским домом и правительством и, 
воспользовавшись случаем, пожелал поставить на решающие правительственные посты 
датских националсоциалистов. Осенью он прервал отношения с королевским домом и 
отозвал имперского особоуполномоченного и командующего немецкими войсками в 
Дании. Диктатор, назначив нового имперского представителя, планировал добиться 
отставки датского правительства и включения в состав нового кабинета министров 
националсоциалистов.
      Для выполнения этой миссии Иоахим фон Риббентроп избрал группенфюрера СС 
Беста, который считался энергичным и предприимчивым человеком. Бест, однако, 
очень быстро разобрался в том, что требования Гитлера приведут к срыву немецкой 
оккупационной политики в Дании. Да и датский рейхстаг никогда не согласится с 
назначением националсоциалистских министров. И он пошел на то, что еще никто 
из министерства Риббентропа не осмеливался: про игнорировал приказ фюрера. 
Эсэсовец нашел общий язык с датскими политиками, и датские нацисты не прошли. 
Членам же националсоциалистской партии Дании он разъяснял, что те наносят 
немецкой оккупационной политике больше вреда, чем пользы. Когда эта партия на 
выборах в рейхстаг в марте 1943 года получила всего три мандата, Бест уговорил 
ее фюрера Фритса Клаузена уехать из Копенгагена.
      Не поднимая никакого шума, Бест решил проводить в Дании такую 
оккупационную политику, которая представлялась ему более рациональной. Он 
намеревался добиться в своей вотчине спокойствия и стабильности, для чего был 
готов выступить против кого угодно — как немецких союзников, так и участников 
движения Сопротивления, и даже самого Гитлера.
      Его гибкая, основанная на железной логике политика наткнулась, однако, на 
недовольство Гитлера. С провалом датских нацистов в штабквартире фюрера еще 
както смирились, но излишне мягкое отношение к сопротивленцам вызвало 
возмущение диктатора. В Дании повторилось то же, что произошло в Чехословакии. 
Подготовленные в Англии датские участники сопротивления развернули в 
протекторате Беста пусть и небольшую, но самую настоящую войну против немецких 
оккупационных властей. Не в последнюю очередь они преследовали цель вызвать 
репрессии со стороны немцев, чтобы поднять на борьбу с ними инертное население.