Греции и Турции не принимать в своих портах корабли с беженцами. В порядке 
«штрафа» англичане отменили на полугодие квоту на поселенцев в Палестине. 
Английский министр колоний МакДональд мог доложить в парламенте о некоторых 
своих успехах в борьбе против беспомощных иммигрантов. Так, 21 июля 1939 года 
он сообщил, что за последние два месяца британские вооруженные силы задержали 
3507 нелегальных иммигрантов. В августе кораблями королевских военноморских 
сил были остановлены пять кораблей с 297 немецкими евреями, а вскоре после 
этого еще один корабль с 800 беженцами.
      Но чем жестче поступали британские власти, тем изощреннее действовали 
гейдриховские службы. В разгар лета они разрешили Пино Гинцбургу отправлять 
свои корабли из портов Эмдена и Гамбурга, чтобы избежать ненужных осложнений. И 
тот зафрахтовал на октябрь четыре судна для вывоза 10 000 евреев. Однако 
разразившаяся Вторая мировая война положила конец этому своеобразному 
партнерству СС с сионизмом. Огонь орудий и бомбовые удары самолетовштурмовиков 
похоронили последний шанс спасения немецкого еврейства. Автономная политика СС 
в этом вопросе была прекращена. Еврейский вопрос перешел в сферу компетенции 
гестапо, строго ограничившего права человека и превратившего его в объект, 
полностью находившийся во власти государственных структур. Если такие 
интеллектуалы СД, как Херберт Хаген, пытались найти определенные нюансы в 
еврейском вопросе и предлагали его решение таким образом, чтобы 
националсоциалистская догма и общепринятые понятия и нормы не вступали в 
противоречие, то в гестапо дело обстояло подругому. Его сотрудниками были 
чиновниками, привыкшие слепо выполнять приказы начальства, воспитанные в духе 
культа фюрера и старавшиеся своим служебным рвением перекрыть недостатки 
националсоциалистской идеологии. Поэтому еврейский вопрос рассматривался ими 
как один из аспектов государственной безопасности, границы и содержание 
которого определялись политическим руководством.
      Именно такой образ мышления и был присущ гауптштурмфюреру СС Адольфу 
Айхману, кандидатуру которого на пост руководителя центра по еврейскому вопросу 
предложил Мюллер, сложивший с себя в октябре 1939 года эти полномочия. Айхман 
был не очень доволен этим предложением. Жизнь в провинции ему нравилась больше, 
как он впоследствии рассказывал израильтянам. Но он не был бы Айхманом, если бы 
не щелкнул каблуками и не принялся рьяно выполнять новое задание. Он привык 
повиноваться и выполнять приказы.
      Немного подивившись оказанному ему доверию, Айхман возглавил реферат IV В 
4 главного управления имперской безопасности (еврейские вопросы и проблемы 
переселения) и сразу же перетащил к себе своих бывших сотрудников из Вены и 
Праги. Он занял целый отсек в четырехэтажном здании на Курфюрстенштрассе, 116, 
мраморные лестницы и большие залы которого, по его мнению, мало подходили для 
государственного учреждения. Он не предполагал, что занял командный пост, с 
которого в будущем будет осуществляться руководство уничтожением евреев.
      Но до этого пока было далеко, и хауптштурмфюрер считал, что в его 
обязанности войдет продолжение политики переселения евреев. Но уже скоро он 
обратил внимание на то, что в здание на Курфюрстенштрассе никто с заявлением на 
выезд не приходил. Однако Айхман продолжал цепляться за старую концепцию, не 
зная другого пути решения еврейского вопроса. Он думал, что польская кампания 
будет способствовать достижению этой цели. Вместе с бригадефюрером СС Вальтером 
Шталеккером Айхман разработал программу, суть которой сводилась к положению: 
«Дайте евреям территорию, и вся проблема будет решена».
      Они предлагали создать еврейскую резервацию на крайнем востоке 
оккупированной Польши и для поиска подходящего места даже выехали в Польшу. По 
их мнению, для резервации подходил район югозападнее Люблина, около городка 
Ниско на реке Сан. Айхман был в восторге. Он писал: «Мы увидели перед собой 
громадную равнину, пересекавшуюся Саном, деревушки, небольшие городки и сказали 
себе: вот то, что мы ищем. Только надо будет выселить отсюда поляков и 
предоставить эту территорию евреям».
      Сами того не замечая, Айхман и Шталеккер придали эсэсовской политике в 
отношении евреев новый виток, но не вверх, а вниз, делавший ее более 
бесчеловечной и безжалостной. Если вначале евреи выезжали «добровольно», затем 
в принудительном порядке, то теперь уже — в порядке депортации. 21 сентября 
1939 года Гейдрих отдал распоряжение, отражавшее план новой кампании: «Быстро 
собрать евреев в города, а затем отправить в Польшу в товарных вагонах, 
освобождая территорию рейха».
      Это означало: отправить всех евреев из Германии в оккупированные районы 
Польши Тех же, кто проживал там, сосредоточить в районе восточнее Кракова. В 
созданных гетто образовать советы старейшин, которые впоследствии должны 
превратиться в органы самоуправления. В спешном порядке Гейдрих направил 
командирам оперативных групп указания с приложением чертежей местности о 
немедленном начале депортации евреев в будущие резервации. Командиру 1й 
оперативной группы было предписано: «Район, расположенный восточнее Кракова в 
пределах Полянико, Ярослава, демаркационной линии и бывшей польскословацкой 
границы, — не занимать. Провести в нем лишь приблизительный подсчет проживающих 
там евреев».
      Это был как раз район, в центре которого находился городок Ниско и 
который планировался Айхманом под будущее еврейское государство.
      В начале октября первые транспорты уже выехали в район Ниско. В них 
насчитывалось около 4000 чешских и австрийских евреев. Туда же отправили 
строительные материалы и инженеров. Вслед за ними последовали 6000 евреев из 
Вены и Моравской Остравы, а затем еще 87 000 из так называемых воссоединенных 
областей. Поезда шли один за другим, увозя изгнанных из своих жилищ людей