направил в Рим послание, в котором высказывал «неприкрытую правду» о намерениях 
Гитлера. Он начал с того, что «Германия сейчас полностью поглощена войной на 
Востоке» и поэтому рассматривает территорию союзных и оккупи-
___________________
73 Deakin F. W. Op. cit., p. 316—318.
74 Ibid., p. 372.
130
 

рованных стран на Западе «как бастионы немецкой крепости». Италия как раз 
является таким бастионом, поддерживать сопротивление которого Германия намерена 
малыми средствами, оберегая свои силы для борьбы с Россией 75.
Итальянский посол подчеркивал, что Восточный фронт ограничивал возможности 
Германии на Западе. Вскоре его прогнозы подтвердились. Германское верховное 
командование уведомило итальянского военного атташе, что русские начали 
наступление по всему фронту, и всякая надежда на какую-либо существенную помощь 
из Германии была оставлена 76.
Влияние советско-германского фронта на положение на Средиземном море трудно 
переоценить. Уже после неудачи в Греции было ясно, что итальянская армия не в 
состоянии вести наступательные операции без непосредственной помощи Германии. 
Между тем эта помощь, по мере роста затруднений гитлеровцев на Востоке, все 
более сокращалась. Легко проследить, как на всех этапах, начиная от провала 
«похода на Египет» и до «битвы за Сицилию», действия Советской Армии не давали 
гитлеровцам возможности ответить на призывы Муссолини о помощи 77. Оставшаяся 
один на один со своими противниками на Средиземном море, фашистская Италия была 
обречена на поражение.
Принято считать, что судьба Муссолини была окончательно предрешена 
представителями правящего класса 19 июля 1943 г. Что касается монархической 
верхушки, то это верно. В тот день произошли два события, побудившие короля 
покончить со своей нерешительностью: Муссолини во время встречи с Гитлером в 
Фельтре не осмелился заявить своему партнеру, что Италия не в силах продолжать 
войну; в то же время Рим впервые подвергся массированному налету американской 
авиации. Однако еще раньше представители других групп правящего класса заняли 
позицию, которая лишала Муссолини возможности удержаться у власти.
Пока король в глубокой тайне готовил план смещения Муссолини, а фашистские 
иерархи твердили друг другу, что следует что-то предпринять, сигнал для 
открытой критики Муссолини подал представитель итальянского монополистического 
капитала В. Чини, который с февраля 1943 г. был министром путей сообщения. На 
заседании Совета министров 19 июня, после того как Муссолини сделал обзор 
общего положения и предложил перейти к текущим делам, Чини неожиданно попросил 
слова. Он сказал, что уверения Муссолини в конечной победе его не удовлетворяют 
и следует начать широкое обсуждение создавшейся обстановки. «Пришло время,— 
заявил он,— реально посмотреть на вещи и решить, может ли Италия продолжать 
войну. Если нет, то нужно
___________________
75 Bianchi G. Op. cit., p. 454.
76 Deakin F. W. Op. cit., p. 380.
77 Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973, т. I, с. 
732; т. II, с. 451.
131
 

подумать о заключении мира или каком-либо промежуточном решении, не дожидаясь 
последнего часа». Создалась ситуация, говорил он, которая может привести к 
серьезным последствиям. Народ страдает, и раздаются проклятья. Невозможно 
больше закрывать глаза и затыкать уши, нужно вмешаться, чтобы не случилось 
непоправимое 78. Устами Чини монополистические круги Италии призывали 
произвести коренные, изменения в политическом курсе страны, не ожидая, пока 
народные массы скажут свое решающее слово. Если Муссолини не в силах этого 
сделать, он должен уйти со сцены, уступив место другим.
Заявление Чини произвело большое впечатление в высших сферах итальянского 
фашизма. Однако среди фашистских иерархов до последнего момента никто не знал, 
что следует предпринять. Инициативу проявил один из ближайших сподвижников 
Муссолини, Д. Гранди, который подготовил проект резолюции, намереваясь 
поставить его на голосование Большого совета фашистской партии, назначенного на 
24 июля 1943 г. Резолюция предлагала передать королю командование всеми 
вооруженными силами и предоставить ему «ту высшую инициативу в принятии решений,
 которую предусматривает наше конституционное устройство». В резолюции 
содержались пункты о превращении палаты корпораций в палату депутатов, о 
повышении роли Совета министров и особенно Большого фашистского совета. В ней 
ничего не говорилось об отстранении Муссолини: фашистская диктатура должна была 
войти в рамки конституционной монархии, личная власть дуче ограничивалась 79.
Копию резолюции Гранди передал королю, другую — послал Муссолини. Таким образом 
Муссолини знал о том, что готовили его ближайшие приспешники; кроме того, со 
всех сторон к нему поступали сведения о подготовке заговора в генеральном штабе.
 Однако он по-прежнему обращал на это мало внимания.
Заседание Большого фашистского совета открыл Муссолини. В своем докладе он 
сделал обзор хода военных действий, обвиняя в неудачах генеральный штаб. 
Перейдя к внутреннему положению, он атаковал пораженцев, в частности Гранди. 
«Будьте осторожны, резолюция Гранди может поставить вопрос о существовании