Муссолини и в расправе над Польшей, «до того как ей будет оказана конкретная 
помощь» 45.
В Германии, где уже был выработан план действий и велась усиленная подготовка к 
его осуществлению, туманные рассуждения Муссолини были встречены весьма холодно.
 Гитлер ничего не ответил Муссолини, и до августа 1939 г. итальянская сторона 
продолжала считать, что отсрочка войны принята немцами. Лишь
___________________
44 Spriano Р. Storia del Partito comunista italiano, v. III. Torino, 1970, p. 
227-228.
45 Текст меморандума см.: I documenti diplomatici italiani, serie VIII) v. XII. 
Roma, 1952 (далее — DDI), p. 49—50.
117
 

после свидания итальянского министра иностранных дел Чиано с Риббентропом, 
происшедшего 11 августа 1939 г. в Зальцбурге, итальянцам стало ясно, что начало 
войны — вопрос ближайшего будущего. Весь остаток августа 1939 г. Муссолини 
переходил от одной крайности к другой. То он заявлял, что Италия должна 
выступить для достижения своих целей на Балканах, то начинал рассуждать, что 
страна совершенно не готова к войне и воевать не может.
15 августа Муссолини беседовал с Чиано шесть часов подряд и говорил «с грубой 
откровенностью». Он сказал, что Италия «не должна следовать за Гитлером с 
завязанными глазами», в случае если Франция и Англия выступят в защиту Польши. 
Однако еще есть вероятность, хотя и небольшая, что они воздержатся от 
вмешательства. В этом случае Италия должна выступить вместе с Германией, потому 
что она также надеется «получить часть добычи». «Таким образом,— по мнению 
Муссолини,— надо было найти решение, которое позволило бы: а) если демократии 
атакуют, «не теряя чести», оторваться от Германии; б) если демократии 
«проглотят пилюлю», воспользоваться случаем, чтобы раз и навсегда свести счеты 
с Югославией» 46.
Это был план действий мелкого хищника, который, следуя по стопам более сильного 
партнера, жадно осматривается вокруг в надежде урвать свою долю. Не испытывая 
никакой солидарности к своему собрату, он готов при первых признаках серьезной 
опасности спрятаться в кусты, бросив союзника на произвол судьбы.
25 августа в Рим прибыло послание, в котором Гитлер давал понять, что нападение 
на Польшу последует в ближайшее время, и просил «понимания с итальянской 
стороны». Можно было по-всякому толковать эту фразу, и Муссолини решил вступить 
со своим партнером в торг. Вечером Чиано продиктовал послу в Берлине ответ 
Муссолини на личное послание Гитлера: «Если Германия атакует Польшу и конфликт 
будет локализован, Италия окажет Германии любой вид политической и 
экономической помощи, которую от нее потребуют. Если Германия атакует Польшу и 
ее союзники контратакуют Германию, я предпочел бы не брать на себя инициативу 
по развязыванию военных действий... учитывая современное состояние итальянской 
военной подготовки, о которой неоднократно и своевременно сообщалось вам, фюрер,
 и Риббентропу.. Однако наше выступление может быть немедленным, если Германия 
тотчас же предоставит нам военные средства и сырье, необходимые для того, чтобы 
выдержать удар, который англичане и французы направят преимущественно против 
нас» 47. Это было заведомым вымогательством: в составленном вскоре списке 
значилось 170 млн. т военных материалов, для транспортировки которых 
понадобилось бы 17 тыс. железнодорожных эше-
___________________
46 Ciano G. Diario, v. I. Milano, 1963, p. 160. 
47 DDI, serie VIII, v. XIII, p. 164—165.
118
 

лонов. Даже при желании Германия не способна была выполнить требования 
итальянцев. В своем ответе от 27 августа Гитлер просил лишь не сообщать о 
решении Италии соблюдать нейтралитет, продолжать мобилизационные мероприятия, 
чтобы держать в напряжении Францию и Англию.
Каково же было действительное состояние итальянской военной машины осенью 1939 
г.?
После войны в Италии было потрачено море чернил, чтобы доказать слабость 
вооруженных сил страны. Больше всего усердия проявили представители высших 
военных кругов, которые помогали Муссолини готовиться к войне и несли вместе с 
ним ответственность за состояние армии. Эти работы свидетельствуют прежде всего 
о том, что итальянская армия была совсем не такой, какой ее изображала 
фашистская пропаганда и какой ее привыкли видеть во время многочисленных 
военных парадов.
И это происходило в то время, как военный бюджет Италии быстро возрастал. С 
1930 по 1937 г. военные ассигнования страны исчислялись примерно в 5 млрд. лир 
ежегодно, в бюджете 1937/38 г. они поднялись до 6 млрд., а в следующем году 
достигли 8 млрд. Наконец, в 1939/40 г. на военные цели было затрачено 11 млрд. 
лир. В конце 1939 г. были опубликованы общие цифры военных расходов: по 
официальным данным, фашистская Италия затратила на подготовку к войне более 133 
млрд. лир 48. Может быть, этих денег было недостаточно, чтобы подготовить 
непобедимую армию, но их явно должно было хватить, чтобы армия была в гораздо 
лучшем состоянии, чем в августе 1939 г.
Приводимые итальянскими генералами цифры рисуют столь мрачную картину 49, что 
невольно возникает вопрос, каким образом, начав войну в условиях, когда запасов