значил Красный Крест?  Однако  здесь пушки молчали, потому  что обе  стороны
занимались своими ранеными.
    Да и с моим фельдфебелем дело шло  далеко не лучшим образом. Он  боялся
за меня и все время об этом говорил. Но все пошло хорошо. Американцы вылезли
из  своих  танков, вероятно,  чтобы мы  ничего  не  опасались.  Меня  принял
командир танкового  подразделения, с  которым  был  еврей-переводчик. Первым
вопросом, конечно,  был: "Вы  из  СС?"  Я  смог  успокоить доброго
человека.  Скорее всего,  он считал, что кровожадные  негодяи скрываются  за
формой каждого,  кто принадлежит к боевым  частям СС. Я уверил  его, что мы,
танкисты,  уже носили  "мертвую голову" на своей  форме задолго до
частей СС.
    Затем я высказал  свои  пожелания, и американский лейтенант  поехал  со
мной в наш  корпус в качестве посредника. Во время поездки  он не сказал  ни
слова.  Когда я  спросил его,  принадлежит ли  он  к такому-то  и  такому-то
бронетанковому полку, потому  что этот  номер был вышит  на  его рукаве,  он
лаконично  ответил,  что не спрашивал меня о номере  нашего полка. Вероятно,
его  ответ  был вполне резонным. Однако я только был удивлен, что американцы
шли  в бой с номером на униформе. Замечу, что наши  знаки различия  во время
войны не носили.
    Все  было  обсуждено  в корпусе, и эвакуация была  одобрена. Зачем  нам
продолжать  неразумно  ставить  под  угрозу раненых?  Следует  заметить, что
американцы не взяли сигарету  у  нашего  генерала, не говоря уже о напитках!
Неужели они нас так боялись?
    Затем  было точно спланировано,  как американцы займут город, когда  мы
его оставим. Время перемирия было точно установлено. Я чувствовал себя  так,
будто был на футбольном поле во время перерыва между таймами!
    Я  отвез  лейтенанта обратно и распрощался  с  командиром американского
бронетанкового передового отряда. Он  хотел предложить мне  чашку кофе и был
очень удивлен, когда  я отказался. Затем он спросил  меня,  почему  [272] мы
вообще  продолжали  сражаться.  В ответ я сказал  ему: как воину и  офицеру,
пожалуй, мне нет нужды давать объяснение по этому поводу. Он посоветовал мне
беречь  своих людей,  поскольку  нам  скоро  понадобится  каждый солдат  для
выполнения совместных задач. Это замечание опять дало мне некоторую надежду.
В конце  концов,  это  могло касаться совместной  кампании  против  русских.
Наверное,  благоразумие   возобладает   над   ненавистью   между   западными
соперниками. Может быть, также с  учетом ситуации, сложившейся между боевыми
отрядами противника. К сожалению, последнее слово было за политиками.
    Едва  я только  выехал из  деревни со  своими  танками, когда  русские,
бывшие заключенные лагерей, начали грабить население и как звери нападать на
гражданское  население.  Мне  пришлось  снова  обратиться  к  американцам  с
просьбой навести порядок. Они навели порядок так, как я и не мечтал. Русские
вскоре  снова  оказались  за   колючей  проволокой.  Эти  безжалостные  меры
заставили меня  еще больше поверить  в  то, что  западные  державы  выступят
против восточных стран после нашей капитуляции.
    После еще двух дней я остановился в деревне, где находился в госпитале.
Все выглядело совершенно иначе, чем тогда. Это место выглядело как армейский
лагерь, потому что все, кого еще не взяли  в  плен, направлялись туда. Никто
уже  больше не думал об  организации обороны. Мы  были на  небольшом пятачке
леса; наш ремонтный  взвод занимался нашим  последним "ягдтигром".
Затем пришла новость, что  американцы  в деревне.  Мы взорвали стволы  наших
самоходных  орудий. Моя рота собиралась  в  последний раз. Не могу  передать
словами, что я чувствовал в этом последнем подразделении и какими  предстали
передо  мной лица  солдат, когда  мы  прощались.  Некоторые  все  же  хотели
прорваться, но все мы потом опять встречались друг с другом в лагерях.
    Фельдмаршал  Модель  избежал плена, совершив  самоубийство в лесу  близ
Дуйсберга. Как жаль этого прекрасного войскового командира! Даже он был не в
состоянии  [273]   предотвратить   поражение.  Меня  утешало  то,  что  этот
образцовый воин избежал выдачи русским, совершив самоубийство. Это, конечно,
произошло  бы  после его взятия  в плен. Он не  хотел жить и видеть крушение
своей родины.
Язычники часто оказываются лучшими христианами

    Мы следили за новостями  с Восточного фронта до самого конца  войны. Мы
продолжали  пользоваться возможностью в своем  госпитале  послушать передачи
последних радиостанций Германского рейха. Мы были рады, что наши товарищи на
востоке   продолжали  отчаянно  сражаться,  как  можно   дольше   задерживая
наступление  русских.  К  сожалению,  их жертвы  были  напрасны!  Американцы
остановились на Эльбе. Наши надежды на совместную борьбу против русских были
потеряны. Насколько  легким было бы такое наступление и с какой  охотой наши
части двинулись  бы на  восток! Все части были пока еще собраны вместе. Янки
нужно  было  бы  только взять на себя  снабжение!  Последняя  возможность на
ведение  превентивной  войны с  минимальным  риском  была  потеряна,  когда,
ослепленные ненавистью,  они вступили в сговор с  дьяволом против  Германии.
Единственная   цель,  которую  преследовали   союзники   все  вместе,   была
достигнута:  Германия перестала существовать.  Американцы в любом  случае не
могли  выиграть  войну;  это  было  уже решено еще  до  вторжения. У них был
вариант дать дорогу миру.
    Гросс-адмирал  Дениц  выступал  по  радио  после  объявления  о  смерти
Гитлера. Офицеры собрались с врачами  в офицерском клубе. Мы еще  раз надели
свою униформу, зная, что это -- в последний раз.