показалось,   что  перед   нами  "королевский  тигр",  захваченный
русскими. Однако в пылу боя такие вещи иногда случаются.
    Одновременно  с  тем, как  открыл огонь по деревне,  я велел лейтенанту
Нинштадту  медленно двигаться через возвышенность,  чтобы  при необходимости
предупредить  [203] о подходе главных  сил  противника.  Эта  мера оказалась
полезной для последующего хода операции.
    Все  предприятие в деревне не заняло и четверти  часа. Лишь два русских
танка попытались удрать на восток. Ни один  из остальных не был в  состоянии
двигаться. После того как вся моя рота  достигла деревни  и три танка заняли
позицию по  обеспечению прикрытия с  ее восточной стороны, мы вылезли, чтобы
обсудить сложившуюся ситуацию.
    У  нас  были  причины  для   того,  чтобы  чувствовать  удовлетворение.
Неожиданная  атака  удалась  без  помех,  потому  что  мы  прибыли  в  точно
выверенное время.  Как  выяснилось,  русские сообщали в свою  часть,  что на
дороге  все в порядке. Главные силы могли проследовать, ничего не  опасаясь.
На основании этой информации мы составили новый план.
    Русских  раненых оттащили на дорогу.  Я отправил их, вместе с теми, кто
мог идти, с батальоном самоходных орудий в  Дюнабург. При наших возможностях
мы ничего  не могли поделать  с  этими людьми. Вскоре после этого мотоцикл с
коляской въехал в деревню с севера.
    Командир батальона самоходных орудий выпутался из  сложной ситуации. Он
был так счастлив, что  едва не  задушил меня в объятиях. Он уже махнул рукой
на свое окруженное подразделение. Ко всему прочему мы также доставили к нему
его адъютанта.
    Русской  пехоты  в  деревне  не  было.  Каждый,  кто еще был жив и  мог
ползать,  был из  танкового  экипажа. Русские  танкисты чувствовали  себя  в
полной безопасности, когда мы появились как  гром среди ясного неба. Деревня
была очищена от противника.  В тот момент было важно продвинуться на восток,
чтобы  образовать  линию фронта  в этом  направлении  как  можно дальше. Это
сделает автодорогу снова доступной для движения.
    Я  быстро проанализировал ситуацию и направил донесение в батальон. Мне
была   придана  одна  подвижная  рация   на   бронетранспортере.   Используя
средневолновые  радиочастоты, я  сообщил командиру  свое  местонахождение  и
результат боевой  операции  (семнадцать  подбитых  [204] танков  "Иосиф
Сталин" и пять -- "Т-34"). Я также сообщил ему об объекте
своей новой атаки, который  сам и определил. Это была деревня, расположенная
примерно в 10 километрах к востоку от того места, где мы находились в данный
момент.  Затем я  дополнительно попросил,  чтобы разрозненные  подразделения
пехотной дивизии были собраны вместе и ждали моего прибытия с грузовиками на
командный пункт батальона.
    За то  короткое время, пока все  это происходило, мои  танки  прикрытия
заметили,  что двое  русских  выбрались из одного из двух танков "Иосиф
Сталин", которые  успели отъехать на несколько сотен метров на  восток.
Они  чрезвычайно умело двигались  по местности, у одного из  них под  мышкой
было что-то, похожее на планшет.
    Один из моих "тигров" поехал за ним, но привез с собой только
планшет. Русский офицер в звании майора  в последнюю минуту  застрелился. Он
был  командиром  1-й  бригады  тяжелых  танков,  как мы узнали  позднее. Его
товарищ был смертельно ранен.
    Майор  был  Героем  Советского Союза и носил  на груди орден Ленина.  Я
никогда раньше не видел вблизи этой награды. Обоих  советских офицеров ближе
к вечеру похоронили в деревне с их товарищами. Карты майора содержали ценную
для  меня  информацию,  потому  что предполагаемое наступление русских  было
отмечено жирной  карандашной линией. Судя по  картам,  этот русский батальон
должен был наступать на Дюнабург по автодороге после прибытия остальных рот.
В  то  же  самое время еще  одна боевая группа должна была выдвинуться  мимо
Дюнабурга на север и подойти к городу с северо-запада. Позднее будет сказано
о том,  как  мало значения придало  этой  важной  карте наше  высшее штабное
начальство.
    Передав необходимое донесение,  мы  двинулись на  восток  по  небольшой
тропе  среди полей, которая  вела  к автодороге с южного конца  деревни.  Мы
останавливались  перед  каждой  деревней,  через  которую  нам   нужно  было
проехать,  и наскоро изучали обстановку,  чтобы  не  оказаться  застигнутыми
врасплох. Но русских нигде видно не было. [205]
    Так что  мы без задержек достигли  места назначения к 5  часам  вечера.
Деревня, которую  я выбрал  по. карте, находилась примерно в 10 километрах к
востоку  по  автодороге  от   только  что  устроенного  нами  "кладбища
танков". Маленькая невзрачная речка тянулась на север за краем деревни.
Через  нее был перекинут дырявый  деревянный мост, который вряд  ли подходил
для танка "тигр".
    Я поставил свой танк на краю деревни, а экипаж хорошо его замаскировал.
Вместе  с фельдфебелем  Кершером  и  лейтенантом  Нинштедтом  я сел  в  свой
автомобиль  "фольксваген",  который, если было  возможно,  брал  с
собой на каждую операцию.
    "Фольксваген" всегда  приходилось  перемещать  за танками, за
исключением, конечно, того времени,  когда шел бой. Однако он всегда  должен
быть под  рукой, и водитель  "фольксвагена" честно  заслужил  свой
Железный  крест. Из-за  того, что  несколько "фольксвагенов"  были
повреждены во время  моих  любимых разведывательных миссий, в батальоне меня
прозвали   "фольксваген-смерть".   Однако   это    было    большим