"старого   Фрица".  Он   полностью  солидаризировался  со   своими
войсками, а подчиненные его боготворили.
    Он всегда был на месте и доступен каждому.
    Во  время  нашей совместной  работы  он относился  ко мне, как  к сыну.
Поэтому для всех нас было  тяжелым ударом, когда позднее  мы узнали, что наш
"старина Фриц" был убит в нарвском  секторе. Рыцарским  крестом  с
мечами он  был награжден в августе 1944 года, но что это значило  для тех из
нас, кто на самом деле потерял "фронтового отца"?
    Когда  я докладывал  "старине  Фрицу"  в автобусе,  он  сразу
дружески похлопал меня по плечу.
    --  Ну  ладно,  почему бы  нам  не  выпить  шнапса  за нашу будущую
совместную работу, --  сказал он, налил два полных  бокала и чокнулся со
мной. -- Откуда вы прибыли?
    После моего  ответа наш разговор продолжился по-семейному.  Я поделился
своим  первым  впечатлением о его войсках.  Когда дошел до рассказа, как был
принят дежурным офицером, он рассмеялся:
    -- Да, здесь так заведено.  Поначалу мне  и самому пришлось немного
переучиваться,  когда  меня  перевели сюда  из  армии.  При  этом я  пережил
смешанные чувства. Но теперь я не хотел бы расстаться с этими парнями ни при
каких обстоятельствах. Эти ребята  в ваффен СС просто [70] необыкновенные, у
них такая товарищеская спайка, какой  вы, наверное, не найдете больше нигде.
Но если бы было так,  как могло быть, а также для того, чтобы вы знали,  мне
нравится,  если  кто-нибудь обращается  ко мне "господин генерал".
Если вы воспитанник старой  школы, так, как я,  например, то такое обращение
для вас будет более естественным...
    Потом  мы  говорили  о  ситуации. В ходе разговора выяснилось,  что мой
скептицизм      относительно     легендарного     оборонительного     рубежа
"Пантера" лишний раз в еще большей степени подтвердился.
    "Старина Фриц" объяснял мне:
    --  Видите  ли, если быть  точным, то эта линия  обороны существует
только на бумаге.  В  этом время года  конечно же совершенно невозможно  для
наших  товарищей  закрепиться  на линии фронта. Наверное, тут в окрестностях
еще  осталось несколько  бункеров со времени нашего наступления, но они, как
правило, расположены не там, где их можно использовать.
    Кроме того, русские наступают быстрее, чем предполагалось. В довершение
всего  наши  войска  уже  настолько привыкли к  постоянным отходам, что  уже
проскакивали  рубежи, которые  нужно было  удерживать. Мы  хотели образовать
линию фронта на плацдарме, указанном на  карте, и  обнаружили, что иваны уже
там.
    Тогда я организовал новый оборонительный плацдарм. Вашей задачей будет,
следуя  впереди,  помогать  войскам выдвигаться  на лучшие  позиции в  своих
секторах. Их затем нужно  будет укрепить и удерживать. Поскольку у русских в
этом районе лишь небольшие отряды передового охранения, не должно возникнуть
особых трудностей с тем, чтобы потеснить  их назад, позволяя, таким образом,
моим солдатам укрепить свою линию фронта.
    Таким  образом,  моя  задача  была  четко обрисована.  В ее  выполнении
эсэсовцам  и  мне  оказывала  поддержку  артиллерия,  которую  мы вывели  из
Ленинграда.
    Без этой поддержки фронт  на Нарве  ни за что не  смог бы  удерживаться
месяцами. Наши танки располагались возле командного пункта дивизии к востоку
от  [71] Нарвы. С юга  фронт  простирался до окраины  города,  на  восточной
стороне  Нарвы.  Там, через небольшой отрезок  он перекидывался на  западный
берег реки, где четко обозначалась линия фронта вплоть до  того  места,  где
она обрывалась в Балтийском море.
    Относительно  спокойные  времена  скоро  прошли.  Русские  бросали  все
большие  и большие  силы на  наш  плацдарм. Вскоре  они  подтянули тяжелую и
сверхтяжелую артиллерию и  устроили дикую  пляску  огня над городом. Спасибо
храбро оборонявшимся эсэсовцам. Русским не удалось вклиниться на плацдарм. И
только автомобильный  мост вызывал  у меня беспокойство. Русские держали его
под постоянным артобстрелом.
    Он  оставался  последней  переправой через  Нарву,  после  того как был
уничтожен  железнодорожный  мост.  В  случае,  если  его  разрушили  бы,  мы
оказались бы в западне  со своими танками и нас не смогли бы использовать на
других участках фронта.
    Я обрисовал ситуацию "старине Фрицу"; он согласился со мной в
том, чтобы разместить мои танки на западном берегу Нарвы, по  другую сторону
моста. В чрезвычайной  ситуации  мы всегда  могли  оказаться  на позициях  в
считаные минуты.
    Затем я поехал назад через мост. Я осматривался, чтобы найти подходящий
район   сосредоточения  для  своих   машин,  когда  послышался   шум  мотора
приехавшего со стороны линии фронта автомобиля с флагом корпуса. Он сразу же
остановился,  и  я  не  поверил  своим  глазам,   когда  из  него  выпрыгнул
фельдмаршал Модель. Верховное командование приказало ему  -- как  всегда
делало в безнадежных ситуациях  --  отправиться на северный фронт, чтобы
навести порядок.  Я доложил то,  что от меня требовалось, а потом  надо мной
разразилась буря, подобную которой редко увидишь! У  Моделя дергались брови.
Я видел такое прежде на Центральном фронте.
    Мне даже  не  было позволено  ничего объяснить или  сказать что-либо  в
ответ.  Я отправился к  своим людям [72]  и моментально оказался  на  другой
стороне Нарвы. Фельдмаршал отдал мне приказ, который я никогда не забуду: