— Черт! Это вот прошло слишком близко!

Командир молчит какое-то время. Нелегкая работа. Я чувствую пульс, бьющийся 
вверху моего горла.

— Все правильно, мой мальчик, продолжай идти этим же курсом! — наконец слышу я.
 — Да их тут целая банда! Надо отдать им должное, они стараются изо всех сил! 
Оопс, а это что движется там? Девяносто градусов лево руля.

Много бы я дал, чтобы оказаться сейчас на мостике.

— Штурман, следите за этим судном, идущим нам наперерез — да, именно это! — 
сообщите, если оно сменит курс!

Внезапно он приказывает стоп обе машины. Я напрягаю слух. Шеф фыркает. Что 
будет дальше?

Кажется, что волны слишком громко бьются о цистерны плавучести. Похоже на 
хлопанье мокрого белья. Лодка покачивается взад-вперед. Мой вопрошающий взгляд, 
обращенный к шефу, остается без ответа. Все освещение на центральном посту 
сейчас прикрыто, и я различаю его лицо всего лишь бледным пятном.

Я слышу, как он два раза возбужденно переминается с ноги на ногу.

Тшшум — тшшум: волны плещутся о борт корабля.

И вот приходит облегчение: Старик наконец запускает левый мотор. В течение 
десяти минут мы едва продвигаемся вперед; словно крадемся на цыпочках.

— Едва не поцеловались вот с этой! — доносится сверху. Шеф, затаивший дыхание, 
делает глубокий выдох.

Старик велит запустить и правый мотор. Мы уже проскользнули сквозь плотную 
внешнюю защиту? А что, если Томми создали несколько защитных систем, а не 
только одну?

— Навряд ли они поставили боновые заграждения, — говорит Старик. — Слишком 
сильное течение.

Где мы находимся? Взглянуть на карту? Нет, не сейчас. Еще не время.

— Ну как, Крихбаум, возбуждающе, не правда ли?

Старик громко разговаривает там, наверху, безо всякого опасения.

— Мы неплохо движемся! Интересно, что делают те, кто должны нас перехватывать?

К сожалению, я едва могу расслышать голос штурмана. От напряжения у него, 
должно быть, сперло дыхание; он отвечает шепотом.

Старик снова меняет курс:

— Немного ближе! Все идет просто замечательно. Похоже, они совсем не ожидают 
нашего появления! Следите, чтобы вон та посудина держалась от нас на приличной 
дистанции — понятно?

В течение целых пяти минут сверху не доносится ничего, кроме двух команд 
рулевому.

Затем раздается:

— Через десять минут — погружаемся!

— Я готов, — бормочет шеф.

Несмотря на объявленное Стариком время погружения шеф остается наготове. Может, 
он хочет продемонстрировать, насколько он уверен в себе? В его готовности можно 
не сомневаться: лодка идеально удифферентована. Все системы, за которые он 
отвечает, были проверены самым тщательным образом за несколько последних часов. 
У помощника на посту управления и вовсе не было времени, чтобы расслабиться.

— …Ну, кто говорил… вот так… все в порядке…

Можно подумать, Старик уговаривает ребенка, который не желает доедать свою 
порцию.

— Ладно, пойду, гляну еще разок! — бросает шеф напоследок и исчезает.

Внезапно меня осеняет мысль: Быстро! Немедленно в гальюн! Такая возможность