ее постоянные расспросы: «Quand estceque vous partez? — vers quelle heure?»[93 
- «Когда вы выходите? — Во сколько часов?» (фр.)] — «Поинтересуйся у своих 
друзей. Они знают наше расписание лучше нас самих!» — А потом поток слез, 
жалобные рыдания, неожиданный всплеск ярости. «Злой, злой — tu es mechant — 
mechant — mechant!». Размазанная тушь, хлюпающий носик. Душераздирающая картина.


И все же почему она не получила по почте такой же маленький, симпатичный 
игрушечный черный лакированный гробик, как все ее соседи по дому? Почему 
Симона — единственная, не получившая его? Неужели ее печальное лицо — одно лишь 
притворство? Никто не смог бы так замечательно разыграть спектакль! Или смогла 
бы?

Перед моим взором возникает широкая низкая постель, покрывало с кричащим узором 
из роз, перепутанная бахрома, я вдыхаю сухой аромат кожи Симоны. Симона никогда 
не была потной. Она так любила свое нежное, упругое тело, так следила за каждым 
своим движением.

Я сижу в середине кафе, не решаясь встретиться с ее взглядом. Но когда она 
скользит между столиками с грацией ласки, уделяя внимание посетителям, я не 
могу оторвать от нее глаз. Легкая и изящная, как матадор на арене. Расстановка 
стульев в зале определяет ее фигуры и па, предоставляя ей возможность 
бесконечно новых комбинаций. Она уворачивается от встречающихся на ее пути 
препятствий, как от бычьих рогов, то выгибая бедра в сторону, то слегка 
подтягивая живот. Белая салфетка в ее руках напоминает плащ матадора. Я заметил,
 что она никогда ни на что не натыкается, не касается даже углов или спинок 
стульев. А как она смеется! Словно рассыпалась пригоршня звонких монет. В мое 
поле зрения все снова и снова попадает ее фиолетовый свитер. Тщетно я пытаюсь 
читать свою газету. Кто подсказал ей это утонченное сочетание фиолетового 
свитера и серых свободных брюк — этот потрясающий фиолетовый цвет, ни 
красноватый, ни синеватый — прямо как на картинах Брака? И все это венчает 
бронзовый цвет ее лица и чернота волос.

Сейчас в кафе полным-полно посетителей. Жаждущие, они заходят по дороге с пляжа.
 Официантка не справляется с их наплывом. Смешно наблюдать, как более проворная 
Симона настигает ее около стойки бара и начинает мягко корить за нерастропность,
 словно молчаливо угрожающая кошка.

Мне слышится ее голос. «Мы должны быть осторожны!» — «Ах уж эта постоянная 
осторожность!» — «Ты должна остерегаться — и я тоже!» — «Кто помешает нам?» — 
«Не глупи. Они и так могут сделать слишком много, вовсе «не мешая» нам!» — «Ну 
и что?» — «Ничего, просто мы хотим уцелеть!» — «Да никто не уцелет!» — «Мы — 
уцелеем!»

Она встретила меня у поезда в Савене на черт знает откуда раздобытой машине, не 
дала мне произнести ни слова, потому что знала, что я сейчас же начну ругаться, 
гнала машину, как сумасшедшая, и только спрашивала:

— Тебе страшно? Если покажется военная полиция, я лишь сильнее нажму на 
акселератор. Они никогда не могут попасть как следует!

Я слышу ее голос утром того дня, когда мы вышли в море:

— Si tu ne сейчас же не повернешься и не встанешь — je te pousse dehors avec 
mon cul — моей задницей, compris[94 - «Если ты сейчас же не повернешься и не 
встанешь, то я с удовольствием выпихну тебя сама собственной задницей, 
понятно?» (фр.)]?

Зажженной сигаретой она подпаливает волосы на моей правой лодыжке:

— Как славно пахнет, маленький cochon[95 - Поросенок (фр.)]!

Она дотягивается до отделанного мехом ремешка, вздернув верхнюю губку, зажимает 
его концы у себя под носом, чтобы стало похоже на усы, смотрится в зеркало и 
разражается смехом. Потом она щиплет шерсть из постельного покрывала и 
запихивает ее себе в нос и уши. А теперь она пробует говорить по-немецки:

— Я готова к обману — Я плохой — Je suis d'accord[96 - «Я согласна» (фр.)] — Я 
очень рада этому — с этим — этим — Как вы там говорите? Из меня вышел бы 
прекрасный маленький людоед — J'ai envie d'etre соблазнил. Et toi? [97 - «Я 
хочу, чтобы ты соблазнил меня — А ты?» (фр.)] А теперь я спою тебе песенку:

		Monsieur de Chevreuse ayant declare que tous 
		les cocus devraient etre noyes, 
		Madame de Chevreuse lui a fait demander 
		s'il etait bien sur de savoir nager![98 - Господин де Шеврез приказал, чтобы 
всех кукушек утопили. Госпожа де Шеврез поинтересовалась у него, абсолютно ли 
он уверен, что умеет плавать. (Игра слов: «кукушка» и «рогоносец» во 
французском языке звучат одинаково)]