Теперь море было спокойно. По небу плыли легкие облака, через которые время от 
времени проглядывала луна. Мы не теряли из виду берега и вскоре, пользуясь 
панорамным рисунком местности, установили, что находимся на уровне устья Орна, 
то есть уже против занятой противником части побережья.
	Чтобы миновать начинавшиеся здесь минные поля, мы изменили курс и пошли 
мористее. Как только мы повернулись кормой к берегу, оттуда выпустили в нашем 
направлении осветительный снаряд. Я немедленно выключил мотор, потому что 
заметить нас на месте было труднее, чем в движении. Горцавский на своем катере 
реагировал точно так же. Некоторое время было тихо, и мы пошли дальше. Тотчас 
же 
снова взлетел еще один осветительный снаряд, и мы опять замерли. Все это 
повторялось несколько раз. Как только на воде слышался рокочущий шум моторов, с 

берега стреляли, но исключительно осветительными снарядами. А когда мы 
выключали 
моторы, противник также умолкал. Наконец мы решили плыть дальше, не обращая 
внимания на выстрелы, чтобы выйти из зоны огня береговых батарей.
	Вскоре Горцавcкий заметил в свете луны судно, шедшее мористее нас. Мы 
взяли курс на него, но скоро поняли, что заблуждались. То, что показалось нам 
судном, идущим на значительном расстоянии, оказалось в действительности 
соседним 
звеном катеров "Линзе", которое шло неподалеку от нас.
	Берег скрылся из виду. Мы плыли на северо-запад, по направлению к портам, 
занятым войсками вторжения. Начиная с 0 час. 40 мин. с нерегулярными 
промежутками стали взлетать осветительные снаряды. Кораблей, с которых, 
несомненно, выпускались эти снаряды, мы еще не видели, но вспышки выстрелов 
послужили нам дополнительными ориентирами".
	За все время движения в направлении ближайшего порта, занятого войсками 
союзников на плацдарме вторжения (этот порт находился в районе Курселя), с 
экипажами катеров "никаких происшествий не случилось". До выхода на задание они 

думали, что по Морю, словно привидения, бродят целые сонмы вражеских кораблей 
охранения, однако в действительности еще не встретили ни одного из них. Лишь 
однажды на значительном расстоянии появились в поле зрения три или четыре 
силуэта, показавшиеся экипажам катеров сторожевыми кораблями. Но эта группа шла 

на большой скорости и вскоре скрылась из виду. Катера "Линзе" сохраняли прежний 

курс и ход, поскольку противник на их присутствие не реагировал и даже, по всей 

видимости, не замечал их. Все это действовало очень успокаивающе. Ведь экипажи 
катеров ожидали, что противник их обнаружит, начнет преследовать и вести по ним 

огонь, прежде чем вообще удастся найти какую-нибудь значительную цель. 
Уверенность экипажей в том, что их катера прорвутся через плотное кольцо 
обороны 
противника, опиралась на скорость и подвижность "Линзе", а также - и это 
главное 
- на то, что катера представляют собой ничтожную цель, поразить которую 
чрезвычайно трудно. Отсюда ясно, как сильно катера "Линзе" отличались от 
"Негеров", действовавших в том же самом ограниченном морском районе. Водители 
"Негеров" не имели никакого другого оборонительного средства, кроме того, что 
были на 90 процентов невидимы. Если уж их обнаруживали, то они оказывались 
беспомощными, и противник мог по своему усмотрению "казнить их или миловать". 
Экипажи катеров "Линзе", напротив, заранее исходили из возможности обнаружения 
их противником, однако в последующей игре не на жизнь, а на смерть в их руках 
были определенные козыри, дававшие им шансы на спасение. Впрочем, в 
действительности за обе ночи, в течение которых катера 211-й флотилии 
соединения 
"К" атаковали флот вторжения союзников, военно-морскими силами последних не 
было 
уничтожено ни одного катера "Линзе", хотя почти все они были обнаружены и 
подвергались преследованию. Если флотилия и понесла небольшие потери, то, как 
мы 
увидим ниже, они были вызваны другими причинами.
	На этом этапе впервые и пока еще не вполне отчетливо стало вырисовываться 
истинное назначение соединения "К": ошеломлять и беспокоить врага большим 
количеством штурмовых средств, всегда требующих одинаково смелых действий, но 
значительно отличающихся друг от друга тактикой нападения на противника. Правда,
 
"Негеры" и "Линзе" никогда не действовали в бухте Сены одновременно, однако по 
крайней мере ложная демонстрация такого совместного использования имела место 
неоднократно.
	"Около часа ночи, - сообщает далее Арбингер, - мы по ряду признаков 
заметили, что приближаемся к порту, занятому войсками вторжения. У нас на борту 

были специально захваченные с собой куполы "Негеров", и мы начали выбрасывать 
их 
в море по одному через каждые пять минут".
	Это были плавучие полусферы из плексигласа с нарисованными на них