Контрнаступление и окружение


«Контрнаступление советских войск под Сталинградом положило начало новому 
периоду в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, периоду коренного перелома 
в ходе Великой Отечественной войны и всей Второй Мировой войны».

    «История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941–1945 гг.», том 
3, М., 1961, стр. 65.




Буря разразилась


Телефон яростно звонил. Я сразу очнулся от сна. Не успел я взять трубку, как 
услышал далекий гул. Ураганный огонь, подумал я. Дежурный офицер доложил: 
«Тревога, господин полковник! Немедленно к начальнику штаба!»

То было начало советского контрнаступления.[42 - Наступление войск 
Юго-Западного фронта (командующий генерал Н. Ф. Ватутин) и правого крыла 
Донского фронта (командующий генерал К. К. Рокоссовский) началось в 8 часов 50 
минут 19 ноября мощной артиллерийской подготовкой, которая продолжалась 1 час 
20 минут. Около 3500 орудий и минометов, сосредоточенные на трех узких участках 
прорыва общим протяжением 28 километров, обрушили свой огонь на врага.] На 
листке календаря значилось: 19 ноября 1942 года.

Я надел китель, натянул сапоги и поспешил к Шмидту. Туда уже явились многие 
офицеры, которых разбудили, как и меня. Начальник штаба Шмидт уже поднял всю 
армию по тревоге. Положение стало крайне серьезным. Миновали дни напряженного 
ожидания, когда артиллеристы и танкисты не отходили от орудий, всегда готовые к 
отпору, пехотинцы лежали около пулеметов, снаряженных для ведения непрерывного 
огня, а ручные гранаты они клали около себя.

Вскоре вслед за мной к Шмидту прибыл командующий армией. Зазвонил телефон. Из 
Осиновки докладывал генерал Штрекер, командир XI корпуса.

— Здесь сущий ад, — доносил Штрекер, — невообразимый ураганный огонь обрушился 
на наши позиции, земля буквально перепахана. У нас значительные потери, Однако 
основной удар, видимо, нанесен по румынам.[43 - Главный удар Юго-Западный фронт 
наносил силами 5-й танковой и 21-й армий. Противник оказал сопротивление. 
Особенно упорным оно было в полосе наступления 5-й танковой армии генерала П. Л.
 Романенко, где гитлеровцы опирались на сильно укрепленные населенные пункты. 
Но советские войска умелым маневрированием вынуждали противника к отходу, а 
местами и к паническому бегству. Прорыв вражеской обороны оказался все же 
трудной задачей, лишь ввод в бой подвижной группы в составе 1-го и 20-го 
танковых корпусов позволил форсировать продвижение. К 14 часам прорыв был 
завершен.] Я связался по телефону со своим левым соседом, IV румынским 
армейским корпусом. Его начштаба настроен весьма пессимистически. Он опасается 
паники в своих войсках. Наши дивизии держатся стойко, но из-за метели очень 
плохая видимость. Мы будем докладывать командованию о ходе дел.

Генерал Паулюс пояснил Штрекеру:

— Для обеспечения вашего левого фланга я намерен 14-ю танковую дивизию ввести в 
действие юго-западнее Мало-Клетской. О дальнейшем вы узнаете, когда выяснится 
направление удара противника.

Паулюс положил трубку, молча взглянул на нас и снова протянул руку к телефону.

— Соедините меня с группой армий «Б».

Офицер оперативного отдела группы армий принял первое донесение 6-й армии об 
артиллерийской подготовке противника.

С этого момента телефон в кабинете начальника штаба звонил почти не переставая. 
Донесения, запросы, распоряжения следовали одно за другим. Подготавливался 
вывод XIV танкового корпуса из города. Генеральный штаб получал информацию о 
происходящем от своего офицера связи при 6-й армии по его собственной 
радиостанции; то был майор генерального штаба фон Цитцевич, сменивший майора 
Менцеля. Но мы все еще не знали ничего определенного о намерениях и направлении 
удара противника. Наконец около 7 часов генерал Штрекер снова дал о себе знать.