ночь с 15 на 16 октября в Сталинград. Дивизии была поставлена задача оборонять 
завод «Баррикады».] Только в особенно светлые лунные ночи русские ограничивают 
движение по реке.

Полк Роске, как и вся 71-я пехотная дивизия и ее соседи слева и справа, уже 
несколько недель вели ожесточенный ближний бой. О его упорстве свидетельствует 
один эпизод, о котором мне рассказал мой спутник на обратном пути к командному 
пункту.

— Штурмовые группы нашего левого соседа проникли в одно здание и вытеснили 
русских из нижнего этажа.

Но на верхнем этаже противник все еще держится. Много дней наши люди ведут бой 
всеми средствами, но им не удается оттеснить русских. Для нас просто загадка, 
как они там снабжаются. Они должны были бы там давно умереть с голоду и 
израсходовать весь боезапас. Но ничего подобного! Горстка русских и не думает о 
капитуляции!

Она не думала об этом и в течение последующих недель. Маленький мужественный 
гарнизон держался до тех пор, пока немецкие войска не были в этом районе города 
уничтожены или взяты в плен. Из советской военной истории мы позднее узнали, 
что это была группа сержанта Павлова.




Генеральный штаб вынужден изменить тактику


Снова Паулюс просил генеральный штаб разрешить оставить Сталинград и отвести 
6-ю армию на ту сторону Дона и снова получил отказ. Наступление смертельно 
измотанных дивизий постепенно замирало. Силы наших солдат иссякали.

Последние атаки в ноябре стоили тысячи жизней Другие тысячи солдат стали 
калеками. Несколько квадратных метров развалин — вот все, что удалось отвоевать.
 Перспектива взятия города стала чем-то невообразимо далеким.

Но повторные обращения к главному командованию имели одно последствие: 
генеральный штаб наконец вынужден был согласиться с некоторыми оборонительными 
мероприятиями на северном фланге 6-й армии.[40 - Главное командование 
сухопутных войск вынуждено было 14 октября 1942 г. отдать приказ, согласно 
которому войска вермахта переходили к обороне на всем советско-германском 
фронте. Активные наступательные действия должны были продолжаться только 
непосредственно в Сталинграде, а также в районе Нальчика и Туапсе.] XXXXVIII 
танковый корпус, последнее время действовавший на правом фланге 6-й армии в 
городе, передал две свои дивизии LI армейскому корпусу. Его третья дивизия, 
29-я моторизованная, стала резервом группы армий «Б». Высвободившийся штаб 
корпуса был 15 ноября переведен в район за фронтом 3-й румынской армии. Ему 
были подчинены 22-я танковая дивизия и 1-я румынская танковая дивизия.

Командиром XXXXVTTI танкового корпуса был генерал-лейтенант Гейм, с которым я 
долгое время охотно сотрудничал. Незадолго до этого Гейм занимал пост 
начальника штаба 6-й армии. Он должен был использовать немецкую танковую 
дивизию в качестве «корсета», стягивающего 3-ю румынскую армию, которой 
угрожало наступление, подготовляемое противником. Генерал Паулюс не придавал 
большого значения тому факту, что Гейм впал в немилость. Его недоверие 
относилось не к командиру корпуса, но к тем войскам, которые были Гейму 
подчинены.

— 1-я румынская танковая дивизия, — сказал он мне, — вооружена легкими 
французскими и чешскими трофейными танками, личный состав недостаточно обучен и 
не обстрелян, 22-я немецкая танковая дивизия сильно поредела за время боев. Но 
даже ее остатками Гейм не может полностью распорядиться. Половину ее танкового 
полка командование группы армий «Б» перебросило на другой участок.

Разумеется, намеченные ставкой оборонительные мероприятия никак не могли 
рассеять серьезное беспокойство командующего армией и начальника штаба. Об этом 
со мной заговорил Паулюс 15 ноября. Командующий снова указал на задачу, 
поставленную перед генерал-лейтенантом Геймом:

— Я считаю более чем поверхностным мнение тех, кто думает, будто Гейм может с 
половиной одной дивизии воспрепятствовать прорыву русских. Когда же наконец 
верховное командование и генеральный штаб научатся правильно оценивать силы 
противника?

— Стало быть, вы считаете недостаточными те силы, которые действуют за нашим 
левым флангом?

— Конечно, их недостаточно. Ведь поэтому я и просил разрешения вывести XIV 
танковый корпус из Сталинграда. Но и это было отвергнуто генеральным штабом,