избежание напрасного кровопролития предлагаем Вам принять следующие условия 
капитуляции:1. Всем германским окруженным войскам во главе с Вами и Вашим 
штабом прекратить сопротивление.2. Вам организованно передать в наше 
распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и военное 
имущество в исправном состоянии.Мы гарантируем всем прекратившим сопротивление 
офицерам, унтер-офицерам и солдатам жизнь и безопасность, а после окончания 
войны возвращение в Германию или в любую страну, куда изъявят желание 
военнопленные».(Далее следуют уже процитированные в книге абзацы ультиматума.)]


Послание было подписано представителями Ставки Верховного Главнокомандования 
Красной Армии генерал-полковником артиллерии Вороновым и командующим войсками 
Донского фронта генерал-лейтенантом Рокоссовским.

Я считал, что предложение о капитуляции было честным, что оставшимся в живых и 
сдавшимся в плен расстрел не угрожал. С другой стороны, тогда я не мог еще не 
поддаться аргументам Паулюса.

Теперь, оглядываясь назад, я должен сказать, что отклонение предложенной 
капитуляции было решенным делом уже тогда, как только командующий 6-й армией 
запросил решения Главного командования сухопутных сил. Учитывая состояние 
бессмысленно гибнувших дивизий и беззастенчивое вероломство Гитлера по 
отношению к 6-й армии, Паулюс обязан был в полном соответствии с обычным 
солдатским представлением о «верности за верность» решиться наконец на 
самостоятельные действия. Я считаю, что в случае своевременной капитуляции 
могло спастись и после войны вернуться к своим семьям намного больше 100 тысяч 
солдат и офицеров.

Аргумент, будто бы истекавшая кровью и голодавшая 6-я армия отвлекала крупные 
силы противника с южного крыла немецкого фронта, малоубедителен. Советское 
командование, несомненно, тоже знало, что 6-й армии прорыв запрещен приказами 
свыше и что ее боеспособность резко упала.[74 - Это предположение Адама 
подтверждается советскими источниками. Так, маршал Советского Союза В. И.
 Чуйков в своих воспоминаниях сообщает, что перед началом операции по 
уничтожению окруженных к нему на командный пункт заехал К. К. Рокоссовский и 
другие члены Военного совета фронта, чтобы уточнить, сумеет ли 62-я армия 
удержать свои позиции, если окруженные сделают отчаянную попытку прорваться 
через скованную льдом Волгу. В. И. Чуйков сказал начальнику штаба фронта М. С.
 Малинину, что гитлеровцы в котле — это «затравленные зайцы», а войска Паулюса 
не армия, а «окруженный лагерь военнопленных». (См.: В. И. Чуйков. Начало пути, 
М., 1962, стр. 297.)] Это позволяло ему сделать выводы относительно необходимой 
степени концентрации советских войск на Волге.

Отклонение советского предложения о капитуляции от 8 января 1943 года является 
с точки зрения исторической, военной и человеческой огромной виной не только 
Верховного командования вермахта и командования группы армий «Дон», но и 
командования 6-й армии, командиров ее армейских корпусов и дивизий.




Помешательство на иллюзиях


Советский ультиматум стал известен войскам почти во всем районе действий армии. 
Это подтвердил мне начальник оперативного отдела полковник Эльхлепп.

— Предложение обсуждается как в штабах, так и в войсках, прикидывают «за» и 
«против». Однако еще большее волнение в умах вызвало известие о 
возвращении Хубе и о новых планах освобождения из окружения. Маятник настроения 
в последние 14 дней, все более отклонявшийся в сторону отчаяния и апатии, снова 
клонится в сторону надежды и бодрости.

— Представляют ли эти бедняги, — спросил я Эльхлеппа, — что еще предстоит им 
испытать до предусмотренного срока освобождения — середины февраля? 
Действительно ли вы верите, Эльхлепп, что мы вырвемся и что наши войска выстоят 
еще шесть недель?

— Да, Адам, я верю этому, — не задумываясь ответил мой собеседник. — Могу вас 
заверить, что Паулюс по-прежнему будет безусловно подчиняться приказам фюрера. 
Шмидт и я будем безоговорочно поддерживать его в этом отношении.

— Я не понимаю одного. Зачем же генерал-полковник требует свободы действий? 
Ведь в нынешней фазе ее можно понимать только как прекращение боевых действий, 
поскольку дальнейшее сопротивление сделалось бесполезным. Прорыв к главному 
фронту, удаленному на 400 километров, полностью отпадает для остатков нашей 
армии. В этом между нами нет расхождений. Вы говорите, что капитуляция 
исключается. Но что будет дальше? Боеспособность нашей армии стремительно 
падает, и скоро от нее ничего не останется.