односторонне и тенденциозно - особенно это касается освещения событий на 
советско-
германском фронте. Приведенное утверждение автора находится в прямом 
противоречии 
с тем, что он сам же говорит в "Заключении": "Меня... глубоко волновали честь и 

престиж германского оружия". И действительно, Меллентин стремился, как и почти 
все 
без исключения гитлеровские генералы в своих мемуарах, не только передать 
"опыт" тем, 
кто готовится к новой мировой войне, но и реабилитировать немецко-фашистский 
генеральный штаб, оправдать его преступления перед человечеством, возвеличить 
"немецкого солдата" как силу, на которую можно вполне опереться в случае нового 

"похода на Восток". Именно поэтому автор в "Заключении" пугает правителей 
западных 
держав несуществующей угрозой со стороны Советского Союза, призывает их "забыть 

прошлое" - то есть миллионы убитых и замученных гитлеровцами - и "посмотреть в 
будущее" - то есть тесно сотрудничать в военном блоке, направленном против СССР 
и 
стран народной демократии. Вместе с тем Меллентин в своей книге в целом ряде 
мест 
клевещет на Советское государство и его вооруженные силы, столь мужественно и 
беззаветно сражавшиеся против гитлеровских захватчиков. 
   В своей книге Меллентин не вскрывает истинных причин возникновения второй 
мировой войны - войны, порожденной развивающимся общим кризисом 
капиталистической системы. Войны вероломной, захватнической со стороны 
немецкого 
фашизма и его сателлитов, войны справедливой, освободительной со стороны 
Советского 
Союза и свободолюбивых народов. 
   Причину возникновения войны он усматривает в просчете Гитлера, 
несвоевременно 
предъявившего свои претензии на Данцигский коридор. "Мы все еще надеялись, что 
наши 
претензии на Данциг... не приведут к мировому конфликту. Эти претензии, 
предъявленные в другое время и в ином тоне, были бы вполне уместными" (стр. 19).
 
   Автор стремится переложить ответственность за развязывание второй мировой 
войны 
на Гитлера и нацистскую партию, всячески пытаясь обелить немецко-фашистский 
генеральный штаб и его генералитет. 
   "Генеральный штаб всячески старался сдержать Гитлера, но позиции его 
(генерального 
штаба. - А. П.) были ослаблены после того, как, вопреки его прямым советам, 
Гитлер 
занял Рейнскую область. 
   В 1938 году генеральный штаб решительно выступал против всяких действий по 
отношению к Чехословакии, полагая, что они могут привести к войне в Европе, но 
нерешительность Чемберлена и Даладье вдохновила Гитлера на новые авантюры. Я 
хорошо понимаю, что за границей к германскому генеральному штабу относятся с 
большим подозрением и что к моим замечаниям о нашем нежелании вести войну 
отнесутся скептически" (стр. 18). Здесь Меллентин говорит неправду. Он не мог 
не знать, 
что 3 апреля 1939 года верховное командование немецко-фашистских вооруженных 
сил 
издало директиву "О единой подготовке вооруженных сил к войне", в которой 
говорилось: 
   "Задача вооруженных сил Германии заключается в том, чтобы уничтожить 
польские 
вооруженные силы. Для этого необходимо стремиться и готовиться к внезапному 
нападению"{1}. 
   На основании этой директивы немецко-фашистский генеральный штаб подготовил и 

осуществил вторжение в Польшу, что привело к непосредственному развязыванию 
второй 
мировой войны. 
   Меллентин не мог также не читать материалов Нюрнбергского процесса, которые 
неопровержимо доказывают, что немецко-фашистский генеральный штаб и его 
генералитет играли ведущую роль в разработке и осуществлении гитлеровских 
агрессивных планов завоевания мирового господства. 
   Факты, приведенные самим автором, со всей очевидностью свидетельствуют о том,
 что, 
используя политику умиротворения агрессора, фашистская Германия в течение 1938 
года 
и первой половины 1939 года провела ряд агрессивных актов, которые обеспечили 
ей 
благоприятные условия для ведения второй мировой войны. Проводя предательскую 
политику умиротворения, правящие круги Англии и Франции рассчитывали, что