оценивать 
опасность, которая могла [154] угрожать империи в случае войны, - что немецкий 
Генеральный Штаб в период между 1918 и 1939 годами не преследовал цель 
развязать 
агрессивную или реваншистскую войну, а стремился к обеспечению безопасности 
государства. Правда, военное командование отдало себя, в конце концов, в 
распоряжение 
Гитлера после его ошеломляющих политических успехов. Можно также сказать, что 
оно 
признало примат политики, политики, которой оно не одобряло и которую оно могло 
- 
если такая возможность вообще существовала - предотвратить только с помощью 
государственного переворота. 
В завоеванных нами победах решающим, впрочем, не были масштабы перевооружения 
Германии, которое Гитлер форсировал всеми средствами. Конечно, принимая во 
внимание разоружение Германии, навязанное ей Версальским диктатом, это 
перевооружение было предпосылкой всякого успешного ведения войны (даже и в 
случае 
оборонительной войны). Однако в действительности немецкая армия не могла 
выставить 
в войне такие же превосходящие силы, как это мог сделать Советский Союз в 
отношении 
сухопутных сил, а западные державы - в отношении авиации. В действительности 
армии 
западных держав в отношении численности дивизий, танков и артиллерии были равны 

немецкой армии, а частично даже превосходили ее. Не военный потенциал был 
решающим моментом в кампании на западе, а высокая подготовка немецких войск и 
лучшее руководство ими. Немецкая армия кое-чему научилась с конца первой 
мировой 
войны и снова вспомнила незыблемые законы военного искусства. 
После заключения перемирия ОКХ приняло сначала меры, имевшие целью проведение 
демобилизации значительной части дивизий. Одновременно несколько пехотных 
дивизий 
должны были быть переформированы в танковые или моторизованные дивизии. 
Штаб 38 ак был сначала переведен в район Сансер на средней Луаре, с тем чтобы 
руководить здесь переформированием этих нескольких дивизий. Итак, мы сменили 
чудесный замок Серран, наполненный историческими воспоминаниями, на маленький 
замок, который построил себе известный фабрикант Куантре на вершине крутого 
холма, 
возвышающегося над долиной Луары. Наш новый дом должен был изображать старую 
крепость и отличался безвкусицей, которой обычно отличаются всякие подражания. 
Стоявшая рядом с жилым домом башня, подделанная под развалины древней крепости, 

никак не изменяла положения. Маленькие пушки, [155] стоявшие на террасе, не 
создавали 
впечатления военных трофеев, на что надеялся владелец, фабрикант ликера. 
Прекрасным 
был лишь вид, открывавшийся с вершины горы на широкую плодородную долину Луары. 

Характерным для вкуса этого выскочки - владельца замка была большая картина, 
висевшая в его рабочем кабинете. На ней были изображены сидящие за круглым 
столом 
коронованные правители Европы начала века - наш кайзер, старый император Франц-
Иосиф, королева Виктория и др. Они были изображены так, как будто Куантре уже 
немного подпоил их. Над ними же возвышался у стола владелец, с триумфом 
поднимавший над застольной компанией бокал ликера фирмы Куантре. Единственное 
изменение, которое мы сделали в этом "замке", заключалось в том, что мы сняли 
эту 
пошлую мазню. 
19 июля все высшие руководители армии были вызваны в Берлин для участия в 
заседании 
рейхстага, где Гитлер провозгласил окончание западной кампании. На этом 
заседании он 
выразил благодарность нации путем оказания почестей высшим военным 
руководителям. 
Размах этих почестей говорил о том, что Гитлер считал войну уже выигранной. 
Хотя немецкий народ, безусловно, принял оказание почестей заслуженным солдатам 
как 
вполне естественное явление, все же по своей форме и размерам эти почести - так,
 по 
крайней мере, восприняли мы, солдаты армии, - выходили за рамки необходимости. 
Если Гитлер дал одному звание гроссадмирала, а двенадцати другим звание 
фельдмаршала, то это лишь наносило ущерб значимости такого ранга, который 
привыкли 
считать в Германии самым высшим чином. До сих пор было принято, что условием 
получения такого отличия было (если не считать фельдмаршалов, назначенных 
императором Вильгельмом II в мирное время) самостоятельное руководство 
кампанией, 
выигранное сражение или завоеванная крепость.