Бельведера к дворцу, дефилировали мимо него одержавшие победу дивизии, 
находившиеся теперь в Варшаве и ее окрестностях. Несмотря на проведенные [60] 
бои и 
перенесенные тяготы военной жизни, войска производили прекрасное впечатление. В 

глазах молодых солдат сияла гордость, вызванная одержанной в этой "молниеносной 

кампании" победой. 
К сожалению, парад окончился неприятным эпизодом, который одновременно пролил 
яркий свет на отношение Гитлера к офицерам сухопутных сил. 
Было предусмотрено, что Гитлер, незадолго до своего вылета, на аэродроме будет 
беседовать с командирами соединений, участвовавших в параде. 
Не без основания мы ожидали от него в нескольких словах благодарности. В одном 
из 
ангаров был накрыт стол, за которым Гитлер должен был вместе с командирами 
отведать 
суп из полевой кухни. Когда он, однако, вошел в ангар и увидел стол, накрытый 
белой 
скатертью и украшенный осенними цветами, он резко повернулся, подошел к полевой 

кухне, стоявшей рядом с ангаром, попробовал несколько ложек супа, поговорил с 
окружившими его солдатами и улетел. Очевидно, подобным отношением он хотел 
подчеркнуть свою "близость народу". Я, однако, сомневаюсь, что наши бравые 
гвардейцы 
действительно одобрили его поведение. Они, вероятно, вполне бы поняли, что 
глава 
государства, после таких побед отдав дань командирам, отдал бы дань и самим 
войскам. 
По отношению к первым же его поведение было явной бесцеремонностью, которая в 
такой момент заставляла задумываться. 
Польская кампания в то время получила название "молниеносной войны". 
Действительно, эта кампания по быстроте ее проведения и результатам являлась 
единственной в своем роде, пока впоследствии наступление немцев на западе не 
явилось 
подобным же достижением, но в еще больших масштабах. 
Чтобы, однако, правильно оценить события, надо учесть сказанное в предыдущей 
главе о 
перспективах, открывавшихся в этой войне перед Польшей. 
Действительно, эта кампания должна была быть выиграна немцами, если учесть 
гораздо 
более благоприятную для них обстановку перед началом военных действий, а также 
их 
превосходство при наличии двух предпосылок: 
- во-первых, если бы немецкое командование пошло на большой риск на западе, 
чтобы 
располагать необходимым превосходством сил на востоке; 
- во-вторых, если бы западные державы не воспользовались этими рискованными 
действиями, чтобы своевременно прийти на помощь полякам. [61] 
Не подлежит сомнению, что события могли развиваться совсем иначе, если бы 
западные 
державы начали наступление на западе как можно раньше. Правда, польское 
командование должно было бы учесть этот факт и, проявив немного больше здравого 

смысла, не растрачивать с самого начала свои силы, стремясь удержать то, что 
нельзя 
было удержать. Оно должно было бы, наоборот, с самого начала кампании 
сосредоточивать свои силы на решающих участках, систематически преследовать 
цель 
выиграть время, ввергнуть немцев в настоящую пучину войны на два фронта. 
Храбрость, с 
которой польские войска сражались до последнего момента, создала бы польскому 
командованию возможность продержаться до того момента, пока союзники, выйдя на 
Рейн, не заставили бы командование германской армии раньше времени прервать 
польскую кампанию. Таким образом, как уже однажды выразился граф Шлиффен, 
побежденные и на этот раз внесли свою лепту в дело победы, одержанной 
противником. 
С другой стороны, необходимо, однако, признать, что быструю и решительную 
победу, 
одержанную в польской кампании, следует все же приписать не только влиянию 
благоприятной оперативной обстановки, но и достигнутому благодаря большому 
риску 
превосходству на стороне немцев, лучшему управлению войсками и более высоким 
боевым качествам немецких войск. 
Важную роль в достижении высоких темпов проведения кампании сыграли новые 
принципы использования самостоятельно действующих танковых соединений и 
поддержка авиации, обладавшей подавляющим превосходством. Но решающим фактором, 

вероятно, наряду с неоднократно испытанной храбростью немецкого солдата и его 
готовностью к самопожертвованию, был наступательный порыв, который овладел 
немецким командованием и войсками. Насколько очевидно, что техническое