Штаб группы армий в Нейссе (Ниса). Первые часы. Обстановка, предшествовавшая 
началу 
боевых действий. Наши оперативные замыслы: заставить противника принять 
сражение 
еще перед рубежом Вислы и помешать ему организовать оборону на ее восточном 
берегу. 
14 армия наносит удар через Галицию и форсирует реку Сан. Прорыв 10 армии к 
Висле и 
первое сражение с попавшим в окружение противником у Радома. Оригинальные гости.
 
Кризис в районе действий 8 армии. Сражение на Бзуре. Штаб группы армий 
принимает 
меры. Противник уничтожен. Воспоминания о первой мировой войне. Занятие Варшавы.
 
Политические маневры вокруг демаркационной линии с Советами ведут к продолжению 

боев. Памяти погибших. Тайна немецкой "молниеносной победы". Командующий 
Восточным округом. Мы ищем нашего начальника гражданской администрации. Парад в 

Варшаве. Заключение. 
В штабе группы армии 
Когда на рассвете 1 сентября 1939 г. наши войска перешли польскую границу, мы в 
штабе 
группы армий, естественно, находились на своих рабочих местах в монастыре 
Гейлигес 
Кройц в Нейссе (Ниса). Монастырь, в котором готовились католические миссионеры, 
был 
расположен за пределами города и благодаря своей удаленности от населенных 
пунктов, 
просторности, а также весьма простому убранству помещений для занятий и келий 
представлял собой чрезвычайно удобное в практическом отношении здание для 
высшего 
штаба в военное время. Спартанское существование его обычных жителей, которые 
уступили нам часть построек, соответствующим образом окрашивало и нашу жизнь, к 

тому же наш комендант штаба, хотя он и служил раньше в мюнхенской пивной 
"Левенброй", не проявлял стремления избаловать нас. Естественно, что мы, как 
все 
солдаты, получали армейское снабжение. По поводу солдатского супа из полевой 
кухни 
ничего плохого нельзя было сказать. Но то, что мы изо дня в [40] день на ужин 
получали 
только солдатский хлеб и жесткую копченую колбасу, жевать которую старшим из 
нас 
было довольно трудно, вероятно, не было абсолютно необходимо. К счастью, монахи 

иногда добавляли нам из своего огорода немного салата или овощей. Настоятель же 
время 
от времени заходил в гости к командующему и его ближайшим помощникам и очень 
увлекательно рассказывал о самоотверженном труде миссионеров в далеких краях. 
Этим 
рассказам мы были вдвойне рады, так как они помогали нам хотя бы на короткое 
время 
отвлечься от не дающих нам покоя вопросов, связанных с выполнением наших задач. 

Ранним утром 1 сентября наши беседы, естественно, кончились. Война стала 
распоряжаться нами. Если мы в то утро так рано оказались на наших рабочих 
местах, то 
это было вызвано чувством необходимости быть в готовности с того момента, когда 
наши 
войска войдут в соприкосновение с противником, а не боевой обстановкой. Мы, 
конечно, 
знали, что пройдут еще часы до того, пока мы получим важные сообщения от 
подчиненных нам армий. Эти часы помнят все, кто работал в высших штабах, часы, 
когда 
все идет своим, чередом и можно лишь ждать, как сложатся события. 
Фронтовик знает о том огромном напряжении, которое связано с началом 
наступления, 
когда на часах командира взвода стрелка секунда за секундой движется вперед, и, 

наконец, приходит снимающий все напряжение момент броска в атаку. Но с этого 
момента фронтовика захватывают впечатления боя и заставляют забыть все 
остальное. В 
штабах же, чем выше, тем в большей степени начинается время напряженного 
ожидания. 
Запросы у подчиненных штабов: "Как обстоит дело?" - справедливо недолюбливаются 

ими и могут произвести только впечатление нервозности. Поэтому лучше выжидать. 
При 
этом все давно уже пришли к выводу, что поговорка "плохие известия приходят