По протоколу, к Гейдриху, исполнявшему обязанности протектора,
полагалось обращаться как к министру.  Поначалу Тербовен всеми
силами пытался это делать. При этом они с Гейдрихом были люты-
ми врагами и мне было интересно следить как пройдет их встреча.
     После завтрака состоялась первая беседа. Подлинная причи-
на конфликта между Гейдрихом и Тербовеном состояла в  соперни-
честве за  верховную  власть  (на  нее  претендовали  оба) над
высшими чинами СС и норвежской полицией.  Либо  Тербовен,  как
рейхскомиссар, должен  был  иметь  приоритет  над шефом строго
централизованной тайной полиции и СД, либо их глава должен был
иметь более солидные полномочия.  Тербовен считал себя полнов-
ластным хозяином Норвегии,  обладающим неограниченной властью.
Немецкая полиция  должна  была  выполнять только его указания.
Директивы центральных организаций игнорировались или высмеива-
лись; только  он отвечал перед фюрером за Норвегию.  Гиммлер и
Гейдрих интересовали Тербовена лишь в качестве  личных  знако-
мых. Он  мог  вести  себя  как  тщеславный  автократ благодаря
тесным связям с Герингом, зародившимся еще в те времена, когда
Тербовен был гаулейтером Рура. Тогда они оба участвовали в ка-
ких-то сомнительных  комбинациях,  в  результате  которых  под
предлогом защиты   национальных  интересов  была  конфискована
часть германских сталелитейных предприятий.
     Дискуссия быстро зашла в тупик, и мне предложили изложить
мой взгляд на проблему, что я и сделал, несмотря на скрытую, а
позднее и откровенную враждебность Тербовена. Как бы то ни бы-
ло, удалось добиться определенного прогресса и беседа закончи-
лась заявлением  Тербовена  о  том,  что,  по его мнению,  нам
удастся найти взаимоприемлимое решение.
     Вечером состоялся  официальный прием.  Тербовен следил за
тем, чтобы ни в чем не было недостатка:  он во всем  копировал
своего великого  патрона,  Геринга.  Как  мы и ожидали,  прием
превратился в пьянку.  Тербовен пил невероятно много и следил,
чтобы от него не отставали.  Это было его любимым времяпровож-
дением. Я чувствовал себя настолько не в  своей  тарелке,  что
дважды пытался  тихо  исчезнуть,  но мне это так и не удалось.
Наконец, Тербовен приказал двум своим секретарям покататься по
комнате на  велосипеде;  раздались приветственные возгласы пь-
яной компании. И тут я довольно громко заявил:"Ну и цирк!".
     Тербовен, должно быть, услышал мою фразу: по-видимому, он
только и ждал случая устроить сцену.  Он внезапно встал  из-за
стола, с решительным видом подошел и, встал прямо передо мной,
заявил:"Возьмите этот бокал с пивом - он держал в руках литро-
вую кружку - и немедленно выпейте, а то я вижу вы халтурите".
     Я выразил  свое  сожаление  и  отказался,  сославшись  на
состояние здоровья.  Не успел я закончить фразу,  как Тербовен
попытался выплеснуть пиво мне в лицо.  В дело вмешался Гейдрих
и остановил его, за что я его поблагодарил. Через пять минут я
ушел не сказав ни слова.
     Рано утром  на следующий день одна из секретарш Тербовена
позвонила мне и попросила прийти пораньше,  так  как  рейхско-
миссар пригласил  нас  к завтраку.  Я немного поговорил с этой
дамой; она сообщила мне ряд интересных подробностей о странной
жизни и обячаях "двора короля Тербовена". Мне стало очень жаль
ее.
     С самого  начала  Тербовен неуклюже пытался извиниться за
случившееся. "Кажется  вчера  мы  ужасно  нализались(a  taible
amount of boosing) но, видите ли Шеленберг, беда в том, что вы
были слишком трезвый.
     После завтрака  состоялось еще одно совещание,  в котором
приняли участие все гости,  в том числе Мюллер,  прибывший  по
просьбе Гейдриха.  Тербовен уступил во всем.  Днем мы катались
на яхте по Осло-фьорду.
     На следующий день я мог спокойно завершить задуманную ра-
боту. На меня произвело сильное впечатление деятельность  бри-
танской секретной службы,  которая,  естественно, пользовалась
мощной поддержкой свободолюбивых норвежцев. Англичане постоян-
но использовали  норвежское движение сопротивления в интересах
военной и политической разведки, а также для организации сабо-
тажа. Иногда  удавалось  внедрить в эту среду двойных агентов,
но как я не пытался всеми мыслимыми  средствами  стимулировать
их действия,  мы так и не получили по настоящему ценной инфор-
мации. Несколько случаев предательства серьезно  нам  помогли,
вдобавок мы  получили  рабачьи  катера,  коротковолновые ради-
останции и так далее.
     В это время и флот, и люфтваффе настойчиво требовали соз-
дать в Гренландии метеостанцию с коротковолновым передатчиком.
Решить эту задачу должна была военная разведка,  мне же  приш-
лось принимать превентивные меры, чтобы об этом не узнало нор-
вежское сопротивление. Я предложил всех норвежцев, монтировав-
ших линии коммуникации и снабжения,  арестовать как неблагона-