словами:
     "Народ Германии,  в этот самый момент происходит передви-
жение войск,  которое  по  своему размаху и объему превосходит
все, что когда либо видел мир."
     На большие трудности натолкнулись наши попытки скрыть мо-
билизацию от русских. Эти трудности не в последнюю очередь бы-
ли обусловлены  непрекращающимися  спорами  между  ведомствами
Мюллера и Канариса по поводу  деятельности  в  польско-русских
приграничных районах  украинских национальных лидеров Мельника
и Бандеры.  Военная  секретная  служба,  естественно,   хотела
воспользоваться услугами  групп  украинского  меньшинства,  но
Мюллер возражал,  считая,  что эти  националистические  лидеры
преследуют свои  собственные  политические цели в недопустимой
манере, и что это вызывает широкое недовольство среди польско-
го населения. Я старался держаться в стороне от этих споров, в
особенности из-за того, что совещания, на которых они проходи-
ли, были очень длинными и желчными.
     Как раз в это время вскрылись вопиющие факты  в  деятель-
ности зарубежной  политической информационной службы (АМТ VI).
В результате мер,  принятых Гейдрихом,  многие сотрудники были
подвергнуты дисциплинарному  взысканию,  и даже поговаривали о
том, что против некоторых из них  будут  возбуждены  уголовные
дела. Последовавшие безжалостные репрессии показали, чего мож-
но ожидать мне, если я когда-нибудь дам такой повод.
     Профессиональные промахи  сотрудников управления были го-
раздо более серьезными,  чем их личная распущенность,  но даже
самые жесткие  карательные  меры вряд ли смогли бы способство-
вать улучшению результатов. Я был более чем когда-либо уверен,
что эффекта  можно  добиться  только случае полной перестройки
управления. Но в этом случае этим пришлось бы заниматься в се-
редине войны   и,   так  сказать,  под  наблюдением  вражеских
спецслужб, под руководством начальства,  которое не  имело  ни
малейшего понятия о нуждах секретной службы,  что, естественно
не могло облегчить поставленную задачу.
     Интересно, что  именно в это время Мюллер предпринял пер-
вый открытый выпад против самого существования этой  организа-
ции. Он  убеждал  Гейдриха полностью распустить АМТ VI,  отка-
заться от заграничной секретной службы, действующей в качестве
самостоятельного подразделения,  а  вместо этого сконцентриро-
вать усилия на "Службе наблюдения за  противником"  в  составе
АМТ IV - управления, которое возглавлял сам Мюллер.
     В тот вечер Гейдрих приказал мне сделать  ему  отчет.  Он
повторил для меня план, предложенный Мюллером и добавил с сар-
казмом: "И все-таки,  он всего лишь  ограниченный  полицейский
чиновник." Он  попросил  меня обдумать эту проблему очень тща-
тельно и затем продолжил: "Теперь я пришел к определенному ре-
шению: после  того как начнется русская кампания,  я собираюсь
назначить вас заместителем начальника АМТ IV,  а затем,  через
две недели, сделаю вас начальником. Это новое для вас назначе-
ние - возможно, самое трудное из тех, с которыми вы до сих пор
сталкивались. Поэтому  я  дам  вам время очень внимательно все
обдумать, и когда вы закончите, мы проведем вечер в моем охот-
ничьем домике, где сможем обсудить этот вопрос спокойно и тща-
тельно."
     Он поднялся и очень торжественно протянул мне руку. Я вы-
шел из кабинета с бьющимся сердцем.  С одной  стороны,  я  был
очень счастлив получить,  наконец, назначение, которого я ждал
так долго.  С другой - я был несколько угнетен,  что  причиной
его послужил  столь прискорбный провал.  С самого начала я по-
чувствовал возложенную на меня колоссальную ответственность. Я
был готов принять ее на себя, и, видимо, понятно, что несмотря
на мою перезагруженность работой, новая задача взволновала ме-
ня, и  мои  мысли уже начали обращаться к новому полю деятель-
ности.
     21 июня 1941 г. Канарис пригласил Гейдриха, Мюллера и ме-
ня позавтракать у "Хорхера" - в одном  из  самых  модных  бер-
линских ресторанов.  Я  знал  причину  этого  -  он  пытался в
последний раз предостеречь Гейдриха и Мюллера против чрезмерно
оптимистического отношения к русской кампании. Это было типич-
но для Канариса - использовать, казалось бы, случайный завтрак
для изложения  своего  мнения по вопросу,  представлявшему для
него исключительную важность.  Он хотел заручиться  поддержкой
Гейдриха против  оптимистической позиции Верховного командова-
ния вермахта, так как он чувствовал бы себя гораздо более уве-
ренно, если  бы  имел  возможность  сказать:  "Гейдрих тоже не
слишком оптимистичен в оценке ситуации."
     Но Гейдрих  особо  не беспокоился.  Он сказал:  "Вчера за
обедом Гитлер пребывал в очень  серьезном  настроении.  Борман
пытался расшевелить его.  Он обратился к нему:  "Сейчас вы пе-
регружены великими заботами - от вас одного  зависит  успешное