он знал всех. Быть все время на людях, 
общаться со всеми, получать удовольствие от общения и не
279
уставать от этого — здесь кроется какая-то загадка. Скорее всего, это 
врожденное качество, помноженное на кавказское гостеприимство и южный образ 
жизни.
    Естественно, что человек с таким темпераментом не мог оставаться вне 
общественной жизни: тут была и работа в комсомоле, и активное участие в 
художественной самодеятельности, и (прошу заметить!) большой интерес с первого 
же курса к студенческим научным кружкам.
    На наших театральных подмостках быстро приобрела популярность 
вокально-музыкальная группа в составе Жени Примакова, Эдика Маркарова и Сурена 
Широяна.
    
    И вот идет наги караван:
    Маркаров, я и Широян... —
    
    пел задушевным басом на музыку модной тогда песни Женя. Караван оказался 
недолговечным. Очень рано из жизни ушли талантливые, литературно и музыкально 
одаренные Маркаров и Широян.
    Поначалу среди друзей Примакова было больше всего кавказцев. Среди них — 
бесстрашный, вспыльчивый и неуправляемый Герой Советского Союза Зия Буниятов, 
воевавший в штрафных батальонах, что наложило отпечаток на всю его последующую 
жизнь. Наверное, Жене Примакову было лестно дружить со старшим по возрасту 
героем, перед которым гостеприимно к тому же открывались двери театров, 
ресторанов и железнодорожных касс. Мое же общение с Зией Буниятовым носило 
совсем иной характер. Как секретарю партбюро арабского отделения, а потом и 
всего института, мне все время приходилось разбирать персональные дела 
героического сына азербайджанского народа, главным образом по части 
рукоприкладства. Однако учеба Буниятова в нашем институте пошла ему на пользу — 
он стал азербайджанским академиком и вообще знаменитым в республике человеком.
    Всех институтских друзей Примакова перечислить, естественно, невозможно. 
Тут были и будущие послы СССР в арабских странах Юрий Грядунов и Владимир 
Поляков, учившиеся с ним в одной учебной группе, тут был и будущий знаменитый 
писатель Юлиан Семенов, создавший легендарного Штирлица, сначала героя разведки,
 а затем постоянного персонажа анекдотов. Кстати сказать, по числу;
280
анекдотов Штирлиц и его антипод начальник гестапо Мюллер в конечном счете 
превзошли героя гражданской войны Чапаева и его ординарца Петьку. Короче говоря,
 вокруг Примакова всегда шумела веселая и озорная компания умных и находчивых 
ребят, а он неизменно был в ее центре. Хорошая была послевоенная молодежь: 
жадная до жизни, деятельная и глубоко патриотичная.
    Подвижная натура Примакова, разнообразие его интересов неизбежно привели к 
некоторым противоречиям с арабским языком. Этот язык, если, конечно, не 
обладать выдающимися лингвистическими способностями, нужно было упорно долбить, 
сидя на одном месте, а потом, немного передохнув, снова заниматься беспощадной 
зубрежкой. Это было не для Примакова.
    Или кто-то ему подсказал, или сам он, будучи человеком практического склада 
ума, дошел до понимания того факта, что арабский язык может сожрать все учебное 
время и дать к тому же весьма скромный результат, но, так или иначе, он 
высвободил время для английского языка и для общественно-политических дисциплин,
 в изучении которых достиг высоких результатов.
    Во всяком случае, когда мы надрывались над зубрежкой арабского, Примаков 
читал умные книги, расширял свои знания по Востоку, по международным отношениям 
и готовил себя к карьере политолога.
    Мне кажется, что уже на старших курсах Женя точно знал, что пойдет в 
аспирантуру и, став затем кандидатом наук, начнет активную, творческую 
общественно-политическую жизнь.
    Женитьба на землячке из Тбилиси Лауре, женщине энергичной и остроумной, с 
саркастическим уклоном, рождение сына Саши, а затем и дочери Наны не изменили 
образа жизни Примакова. Он так же, как и в студенческие годы, продолжал щедро 
расходовать свое время на общение с друзьями, и у меня даже впоследствии 
сложилось твердое убеждение, что он поставил нигде не зарегистрированный 
мировой рекорд по количеству друзей и знакомых. О ком с ним, бывало, не 
заговоришь, он тут же скажет: «Я его очень хорошо знаю», или: «Он мой хороший 
товарищ», или: «Он мой очень давний и близкий друг».
281
    Успешно закончив аспирантуру и став кандидатом экономических наук, Примаков 
пошел работать в арабскую редакцию всесоюзного радио и быстро приобрел 
репутацию знающего и оперативного радиожурналиста, а когда его пригласили на 
работу в газету «Правда», он вскоре оказался на посту корреспондента газеты в 
Каире, а это означало, что Евгению доверили главную корреспондентскую точку на 
Ближнем Востоке.
    В Египте Примаков появился уже после того, как я закончил свою первую 
командировку в этой стране, и мы общались лишь во время моих краткосрочных 
приездов в Каир, но его репортажи из Египта я читал всегда с большим 
удовольствием, ибо были они интересны, выразительны и насыщены актуальной 
информацией.
    В нашей прессе довольно часто звучат призывы: «Надо разобраться, с какого 
времени и в каком качестве Примаков начал сотрудничать с советской разведкой! 
Какие у него были псевдонимы и вообще что он в ней делал?» Попробую, хотя бы 
частично, удовлетворить любопытство журналистов. Дело в том, что руководитель 
корпункта «Правды», органа ЦК КПСС, по существовавшему тогда положению не мог 
быть привлечен к сотрудничеству в качестве агента. В то же самое время имела 
место разумная практика поддержания тесных деловых контактов между 
руководителем корпункта и резидентом КГБ. Между ними происходил п