на стыке двух армий в центре пфальцграфства, зашел нашим войскам во фланг и 
частично 
окружил их. Было очевидно, что удержать пфальцграфство нам не удастся. О 
"свободе 
действий" больше нечего было и думать. 
Я придавал такое большое значение быстро меняющейся ситуации в этом районе, что 

между 16-17 марта и 21-22 марта побывал в пфальцграфстве четыре раза. Очень 
многое 
зависело от действий 7-й армии; ее солдаты и офицеры должны были знать, что 
судьба 1-
й армии находится в их руках и что им следует маневрировать таким образом, 
чтобы 
учитывать ее интересы. Перед ними стояла трудная задача. С чисто тактической 
точки 
зрения 1-я армия была даже в еще более тяжелом положении; для нее все зависело 
от 
того, удастся ли нам удержать левый ключевой фланг, проходящий вдоль Рейна; 
войска, 
действовавшие там, должны были четко скоординировать свои перемещения с темпом 
отхода 1-й армии в центр. Важное значение имел лесной массив, находившийся в 
центральной части пфальцграфства, - для того чтобы иметь возможность 
осуществлять 
дальнейшие маневры, нам необходимо было, чтобы он находился в наших руках. 
Пока я проводил в своем штабе совещание с .министром Шпеером и Рехлингом, 
которое 
пришлось прервать [378] на короткое время из-за воздушного налета противника, 
пришло 
донесение, в котором говорилось о том, что американские танки дошли до 
Кайзерслаутер-
на. Я невольно порадовался, что даже слабые контрмеры, предпринятые нами на 
правом 
фланге 7-й армии, все же замедлили темп наступления противника. Я убедил себя в 

консолидации наших рейнских плацдармов в районе Шпейера и Гермершайна, которые 
были сильно укреплены зенитными орудиями. Благодаря этому начиная с 16 марта я 
по 
ночам мог наблюдать, как тыловые части наших армий беспрерывно переправляются 
обратно через Рейн. Наши военно-воздушные силы получили приказ, не считаясь с 
потерями, остановить любой удар противника с севера вдоль Рейна в направлении 
Шпейера, если бы он был нанесен. Я вздохнул с облегчением, когда понял, что 
выполнять 
его нет необходимости. 
В последние дни окончательного отвода войск с левого берега Рейна командованию 
армейских корпусов и дивизионным командирам была предоставлена возможность^ 
действовать в соответствии с собственной инициативой. ^ Благодаря их энергии 
были 
преодолены бесчисленные трудности: транспортные пробки, налеты авиации 
противника 
на забитые войсками дороги, движение по узким улочкам деревень и поселков, 
усталость 
лошадей, поломки автомобилей и другой техники, выход из строя средств связи. 
Главная 
заслуга в этом принадлежала штабу 1-й армии, который с 21 марта взял на себя 
командование всеми войсками, находившимися на территории Рейнского 
пфальцграфства, пока группа армий О и 7-я армия занимались созданием 
оборонительных порядков на восточном берегу Рейна. После того как 21 марта наши 

войска были выведены из Людвигсгафена, у нас осталось только три плацдарма - в 
Шпейере, Гермершайне и Максау, - через которые был возможен отход остатков 
наших 
частей. 23 марта я получил возможность отдать приказ и об их эвакуации, которая 
была 
завершена 24-25 марта. 
Противник учел в своих действиях особенности конфигурации выступа, который 
представляло собой Саарское пфальцграфство. Он решил начать наступление как 
можно 
раньше, но не смог взять наши войска в клещи. [379] Танковые атаки противника 
были 
смелыми, а на правом фланге 7-й армии подчас даже рискованными. Эти атаки, 
однако, 
были спорадическими - командование противника явно отказалось от использования 
ступенчатой тактики наступления, характерной для его действий в Италии. 
Бросалось в 
глаза, с одной стороны, весьма умелое руководство этими атаками, а с другой - 
дерзкое 
применение танков в местности, явно неподходящей для крупномасштабных танковых 
операций. В свете моего опыта действий в сходной местности в Италии я не 
рассчитывал, 
что американские бронетанковые части смогут добиться быстрого успеха - даже при