произошло под Минском{33}. [120] 
Сказывалось отсутствие там 57-го танкового корпуса. Но главное заключалось в 
том, что 
под Минском со стороны русских не предпринималось сколько-нибудь серьезных 
попыток оказать окруженным дивизиям помощь извне; русские ограничились тем, что 

создали новый рубеж сопротивления несколько сотен километров восточное Минска, 
за 
Днепром и Западной Двиной. Иначе было под Смоленском. Наши передовые части, 
продвигавшиеся на восток, уже под Ярцевом и на реке Вопь натолкнулись на 
сопротивление сосредоточившихся остатков частей противника, избежавших 
окружения; 
вскоре противник, подтянув свежие силы, предпринял ряд ожесточенных атак с 
целью 
восстановления связи с окруженными войсками. 
Лишь в начале августа 8-й и 5-й армейские корпуса настолько сжали кольцо 
окружения 
под Смоленском{34}, что можно было начать замену некоторых танковых дивизий 
пехотными и отводить освободившиеся танковые дивизии на отдых, В письме, 
направленном в эти дни командующему группой армий "Центр", изложено положение 
войск (приложение 6). Свою точку зрения о положении войск командующий 3-й 
танковой 
группой высказал еще 4 августа на разборе операций, проводимом Гитлером в штабе 

группы армий "Центр" в Борисове. 
В то время как 3-я танковая группа все еще вынуждена была топтаться на месте на 

московском направлении, 2-я танковая группа вела активные боевые действия на 
обширном фронте, протянувшемся от Смоленска через Ельню на юго-восток до 
Могилева, 
при этом сосредоточение основных усилий группы все больше перемещалось на юг. 
Натиск русских на выдвинувшиеся вперед части в районе Ельни продолжался. 
Начатое 13 
июля наступление 21-й армии русских против войск южного крыла группы армий 
"Центр" было приостановлено [121] юго-восточнее Могилева пехотными дивизиями 
2-й 
армии. Однако подтянутые к Брянску силы русских (4-я армия) глубоко вклинились 
на 
фланге 2-й танковой группы и были остановлены лишь пехотными корпусами. Таким 
образом, к 30 июля главные силы 2-й танковой группы, смешанные с пехотными 
дивизиями, вели бои с превосходящими силами противника на дуге, протянувшейся 
от 
Хиславичей через Васково, Ельню, южнее Дорогобужа, юго-восточнее Смоленска. 
Мероприятия, необходимые для того, чтобы выйти из этого затруднительного 
положения, 
отвлекали на юг все большие силы и тем самым положили начало столь роковому 
развитию событий в дальнейшем. 
41-й танковый корпус, входивший в состав 4-й танковой группы, как об этом 
говорилось 
выше, в результате трехдневных упорных боев с подтянутыми сюда свежими силами 
противника пробил в районе Острова брешь в бывших приграничных укреплениях, 
через 
которую прошел также танковый корпус, наступавший южнее. 7 июля 4-я танковая 
группа 
была снова в движении. Поскольку уничтожение сил противника, расположенных в 
Прибалтике, планом "Барбаросса" предусматривалось как "первоочередная задача", 
после 
выполнения которой намечался захват Ленинграда и Кронштадта, то главные силы 
4-й 
танковой группы следовало бы перебросить за линию Порхов-Псков. Сначала 
следовало 
продвинуть соединения левого крыла на север, к Нарве, с тем чтобы отрезать 
войскам 
противника, оказавшим сопротивление 18-й армии западнее Чудского озера, путь 
отхода 
на восток. Танковая группа вышла бы здесь, как это выяснилось позднее, на 
относительно 
хорошие дороги и более открытую местность. Но этого не случилось, хотя 
директива ОКХ 
от 31 января 1941 года требовала "не допустить отступления боеспособных русских 
сил из 
Прибалтики на восток", что, по замыслу, должно было создать предпосылки для 
дальнейшего успешного продвижения на Ленинград". Вплоть до 8 августа многие 
дивизии 
русских имели возможность беспрепятственно отходить через Нарву на восток, так 
как 4-
я танковая группа продолжала свое движение в направлении на Ленинград. Видимо, 
решающее значение для выбора этого рокового направления имело нетерпение 
Гитлера 
добиться политического успеха. Отказавшись от наступления через [122]