густыми 
облаками пыли еще больше затрудняли управление войсками. Командиры всех 
степеней, 
вплоть до командира корпуса, стирались обеспечить продвижение хотя бы головных 
частей колонны. Пехотинцы и артиллеристы вынуждены были все время вытаскивать 
застрявшие машины. Перекидные мосты на небольших водных преградах приходилось 
укреплять, чтобы по ним могли пройти машины. Для командования, стремившегося 
продвинуться вперед, было настоящим мучением видеть, как задыхаются их 
подвижные 
части. [68] 
События этого дня протекали следующим образом. Решающим для всей операции 
должен 
был быть удар 39-го танкового корпуса на Вильнюс. Танковый полк 7-й танковой 
дивизии, который охранял мосты в Алитусе и ночью был сменен пехотной частью, 
при 
выступлении из Алитуса рано утром натолкнулся на подходившую из Варены 5-ю 
танковую дивизию русских. В "исключительно тяжелом танковом бою", как об этом 
доложил командир полка, дивизия противника, уступавшего в умении вести 
одиночный 
бой, потерпела поражение. Остатки этой дивизии ушли на северо-восток и через 
несколько дней потеряли свои последние танки. Первая попытка русских остановить 

наше продвижение на этом направлении провалилась. Поступившие в течение дня 
донесения давали основания полагать, что литовский армейский корпус противника, 

мужественно оборонявшийся 22 июня. начал распадаться. Отдельные группы, 
загнанные 
немецкой авиацией в леса, в некоторых местах пытались нападать на наши походные 

колонны, но централизованного управления этими группами уже не было. Воздушная 
разведка, которой благоприятствовала хорошая погода, не обнаруживала ни 
движения 
танков с восточного направления к линии Лида -Вильнюс, ни от Вильнюса к Неману. 

Наступление группы армий "Север" в направлении на Каунас и продвижение 4-й 
танковой группы севернее реки Вилия сковали те войска противника, которые, по 
нашему 
предположению, находились в районе Вильнюса. Возможность наличия более крупных 
сил южнее Вильнюса исключалась. Поэтому 57-му танковому корпусу была поставлена 

прежняя задача - наступать в направлении на Ошмяны. Второй эшелон корпуса (18-я 

моторизованная дивизия), продвигаясь южнее Вороново, должен был прикрыть 
наступление первого эшелона от ударов противника из района Лиды{23}. 
В то время когда отдавался этот приказ, первый [69] эшелон 57-го корпуса - 12-я 

танковая дивизия - долго еще не мог выполнить поставленной перед ним 
промежуточной задачи (выйти на рубеж Вороново) и, разбив слабые силы противника 
под 
Вареной, так же как и 39-й танковый корпус, с трудом продвигался через южную 
часть 
леса юго-западнее Вильнюса. 
Два обстоятельства особенно затрудняли продвижение 57-го танкового корпуса: 
2000 
машин 8-го авиационного корпуса (в том числе тяжелые грузовики с телеграфными 
столбами) шли за походной колонной 19-й танковой дивизии, которая, совершив 
ночной 
марш и пройдя через Сувалки и Сейны, рано утром пересекла государственную 
границу и 
остановилась вдоль дороги на привал. Этим воспользовались транспортные 
подразделения авиационных частей, их автомашины обогнали колонну 19-й дивизии и 

стали переправляться по мосту на противоположный берег Немана. Вскоре эти 
машины 
попали на плохой участок дороги, застряли и тем самым остановили продвижение 
боевых 
частей. Другие осложнения возникли из-за стремления 5-го армейского корпуса 
быстрее 
переправиться через Неман и не отстать от подвижных соединений. Но поскольку 
это 
произошло на участке между "танковыми дорогами", то определенная польза была, 
ибо 
здесь остались значительные силы противника, " не попавшие под удар танковых 
соединений. Например. через несколько дней в лесах за линией фронта целый 
батальон 
противника, усиленный артиллерией, вступил в бой с нашими войсками. 
Командование 9-
й армии приказало армейским корпусам "принять все меры, чтобы не отстать от 3-й 

танковой группы". Для этого им надлежало выслать передовые отряды,