й.
 Гитлер казался спокойным и уверенным и не дал Муссолини понять, сколь 
серьезным считает он положение. Беседа с дуче протекала обычным, весьма 
дружественным образом и никакого раздражения у обоих не оставила. Муссолини 
передал своему гостю особо ценный подарок: картину Ганса Макарта «Чума во 
Флоренции». Фюрер знал, что полотно это – собственность итальянского 
государства, и однажды в приватном кругу сказал, что хочет его купить. Таким 
образом, подарок, несомненно, доставил Гитлеру радость, но в тот момент он ее 
не проявил.




 Россия, Англия, Балканы, Гибралтар


 В 18 часов Гитлер снова поднялся в свой поезд, чтобы ехать в Берлин. Там его 
ждала напряженная деятельность. Фюрер вел продолжительные обсуждения с ОКВ. 4 
ноября у него состоялся длинный разговор с Браухичем и Гальде-ром. Гитлер все 
еще считал вторжение в Испанию с целью захвата Гибралтара настоятельно 
необходимым. Здесь он видел особый центр тяжести всего ведения войны. 
Разумеется, сначала надо получить согласие Франко. Положение итальянцев в Ливии 
Гитлер рассматривал с большой тревогой. Они по-прежнему отклоняли германское 
вмешательство в Северной Африке, но фюрер стремился не дать англичанам 
закрепиться там. Генерал кавалер фон Тома был послан ОКХ в Ливию и Северную 
Африку для детального ознакомления с положением дел на месте. 3 ноября он 
трезво и деловито сообщил результат: германскую акцию в североафриканском 
регионе песчаных пустынь следует считать бесцельной и никаких перспектив на 
успех не имеющей. Тома прежде всего указывал на тяжелые условия снабжения войск 
через Италию и Средиземное море.
 В начале ноября 1940 г., перед визитом в Берлин советского министра 
иностранных дел Молотова, Гитлер продолжал выжидать и в своих дальнейших 
намерениях уверен все еще не был. Его встревожила активность англичан, 
стремившихся из Египта продвинуться в направлении Балкан, а также Северной 
Африки. На Балканах предметом его тревоги являлся нефтеносный район Плоешти.
 В День памяти 9 ноября{207} Гитлер объявился в Мюнхене и вечером 8 ноября 
произнес речь в пивном зале «Левен-бройкеллер». Слова его звучали серьезно. Он 
не оставил ни у кого никаких сомнений, что будет вести войну до победы.
 Где и как поведет он дальше борьбу, этот вопрос фюрер оставил совершенно 
открытым, не сказав о том ни единого слова. Но народ должен осознать: впереди 
еще крупные столкновения. В качестве примера Гитлер привел нынешнюю воздушную 
войну против Англии, которую, по его словам, развязал летом Черчилль своими 
смехотворными налетами на Берлин.
 10 ноября днем Гитлер выехал в Берлин. Расписание движения поезда, как и при 
заезде в Мюнхен, увязывалось с эпизодическими налетами английской авиации. В 
Берлине фюрер сразу же направился в большой конференц-зал. Темой дня была 
Россия. Йодль заметил: пора уже хоть что-то сообщить об этом сухопутным войскам,
 ибо времени до мая будущего года остается все меньше. Тогда Гитлер 
распорядился издать директиву, обобщив в ней все подготовительные меры по 
решению стоящих проблем. Решение же о России будет принято только после визита 
Молотова.
 Таким образом, штаб оперативного руководства 12 ноября 1940 г. издал директиву 
№18, в которой основную роль наряду с Россией и «Морским львом» играли Испания 
и Гибралтар, а также итальянское наступление на Египет и Балканы с возможным 
захватом Греции. Наиболее угрожающим выглядел пункт 5-й: Россия. В нем 
говорилось: «Политические переговоры с целью выяснить позицию России на 
ближайшее время начаты. Независимо от того, какие результаты будут иметь эти 
переговоры, продолжать все приготовления в отношении Востока, приказ о которых 
уже был отдан устно»{208}.
 Испании была посвящена директива № 19{209} об операции «Феликс», содержащая 
весьма много подробностей относительно захвата Испании и Португалии, а также о 
готовности войск с целью вступления в них 10 января 1941 г.. Но спустя месяц, 
11 декабря, директива № 19 была отменена. Все планы насчет Иберийского 
полуострова отпали, ибо Франко сообщил о своем намерении остаться нейтральным. 
Для разъяснения своих намерений Гитлер послал в Испанию адмирала Канариса. Хотя 
фюрер и доверял адмиралу, не поставив ему в вину неудачу его миссии, у меня 
лично возникло какое-то смутное сомнение насчет позиции Канариса по отношению к 
Испании. Она казалась мне двусмысленной.




 Молотов в Берлине


 В полдень 12 ноября в Берлин прибыл Молотов{210}, а уже во второй половине дня 
состоялась его беседа с Гитлером. Молотов привез из Москвы ясные и четкие 
вопросы, касавшиеся всех тех проблем, которые возникли между Россией и 
Германией за последние месяцы. Начал он с Финляндии, а потом перешел к Румынии 
и Болгарии, а далее к Турции. Молотов дал понять: эти государства принадлежат к 
русской сфере влияния и дела России с ними Германии, так сказать, не касаются. 
Найти уклончивый ответ Гитлеру было трудно. Во второй день своего визита 
Молотов вернулся к определенным вопросам, но заключительных, исчерпывающих 
ответов на них не получил. Вечером 13 ноября состоялась подробная беседа с 
Риббентропом. Тот проявил живой интерес к тому, чтобы не допустить войны между 
Россией и Германией. Порывать контакт с Россией он не желал.
 14 ноября Гитлер имел короткий разговор с Редером, заслушав его доклад о 
состоянии военно-морского флота. Бросалось в глаза, что гросс-адмирал весьма 
резко высказывался против войны с Россией. Он считал, что в ближайшие годы 
Россия к столкновению с Германией с