– Эскорт, справа по носу, 3000 метров. Сторожевик показал свой широкий борт и 
скрылся в темноте. Прозвучал дрожавший голос матроса:

– Сторожевик, 2000 метров, нулевой крамболь! Последовала команда Зигмана:

– Оба дизеля увеличить обороты втрое! Главмех, жми на всю катушку!

Последнее указание относилось к Фридриху, который должен был выжать все резервы 
из напряжённо работавших двигателей. Не было и речи об атаке сторожевика 
торпедой-убийцей.

По пеленгу 100 из темноты возникла ещё одна тень. Сторожевик, слева по носу. Он 
медленно продвигался между нашей подлодкой и преследовавшим нас эсминцем. 
Зигман не упустил своего шанса. Он развернул «У-230» влево и удалился в 
северном направлении со скоростью 20 узлов. Оба эскорта были вынуждены отчаянно 
маневрировать, чтобы избежать столкновения. Из-за этого, однако, на некоторое 
время был потерян контакт с конвоем. Было уже 00.15 16 октября.

Две, три корректировки курса с учётом скорости движения конвоя, дистанции и 
угла атаки. Зигман вёл подлодку курсом пересечения с правой колонной конвоя, 
полагаясь на способность вахтенного оценить обстановку за нашей кормой. Я 
прицелился, установил параметры целей, снова прицелился. Теперь сетка ПУС 
застыла в самом центре огромного транспорта. Затем затаился в ожидании. 10 
секунд… 20… 30 – и вот два веерных залпа. Четыре торпеды выскочили из аппаратов.
 Зигман развернул лодку и повёл её параллельным конвою курсом, сбивая со следа 
эскорты.

Одна торпеда поразила наиболее крупную тень прямо посередине. Огромный сполох 
пламени взметнулся к небу. Затем – оглушающий грохот взрыва. Через несколько 
секунд ударная волна взъерошила наши бороды. Это был сигнал к началу сражения. 
Взвились звезды сигнальных ракет, осветившие армаду. Я ждал, когда транспорт 
развалится на части и другие торпеды поразят цели. Но в этот момент конвой 
сделал поворот в соответствии с заданным курсом. Затем новая вспышка и новый 
грохот взрыва прозвучал в ночи. Как будто произошло извержение вулкана. Колонны 
транспортов расстроились. Сполохи пламени и медленно спускавшихся на парашютах 
осветительных бомб подкрашивали небо в красно-золотистый цвет. Такой катастрофы 
мы уже долго не видели. Я попросил разрешения капитана выстрелить 
торпедой-убийцей. Это означало сокращение оборонительного потенциала лодки, но 
ведь не всегда представлялась возможность так легко поражать цели.

– Хорошо, – сказал капитан, – только побыстрее!

Зигман отправил вахтенного вниз.

Я отдал последнюю перед выстрелом команду:

– Аппарат пять – товсь! Угол атаки по правому борту 90. Пли!

– Тревога!

«У-230» быстро нырнула под воду, чтобы не стать мишенью собственной 
самонаводящейся торпеды. Когда лодка выровнялась на глубине 120 метров, 
раздался ещё один взрыв. Казалось, разверзся ад. Эскорты лихорадочно искали 
виновного в нападении на конвой, вспенивая поверхность моря бешено вращавшимися 
гребными винтами. Неподалёку прогрохотала сброшенная в воду серия глубинных 
бомб. В глубь океана устремились импульсы «асдика». Однако грохочущий шум 
гребных винтов и двигателей множества транспортов конвоя прикрывал наш отход и 
радовал слух. Когда напряжённость ситуации постепенно спала, торпедисты и 
матросы энергично взялись за подготовку торпедных аппаратов к перезарядке.

03.10. Мы всплыли на поверхность и перезарядились. Ночная тьма была 
непроницаемой, волнение моря усилилось. «У-230», пустившуюся в погоню за 
убегавшим конвоем, сильно качало. Внезапно на дистанции трёх миль по правому 
борту зажёгся свет. Мы развернулись и медленно двинулись в этом направлении. 
Постепенно приблизившись, мы увидели луч прожектора, направленный на тонувшее 
судно. Рядом с ним находился сторожевик, принимая на борт моряков с гибнувшего 
транспорта. Мы тихо подкрались к месту спасательной операции и не без интереса 
наблюдали за ней. Беспомощный эскорт был удобной мишенью. Он находился всего 
лишь в 800 метрах перед нашими торпедными аппаратами, подставляя свой широкий 
борт смертоносному удару торпеды. Однако Зигман, подчиняясь чувству жалости и 
неписаному закону чести, произнёс:

– Чёрт с ними, с этими жестянками. Поищем транспорты. Лево руля, малый вперёд!

«У-230» медленно развернулась, чтобы не выдать своего присутствия. Из-за 
тонувшего судна показалось маленькое совершенно круглое пятнышко красного цвета.
 Оно быстро выросло в раскалённый красный шар. Мы поняли, что за нами следил 
эсминец, который сейчас охотился за лодкой, используя приборы ночного видения. 
Немедленно были переключены на полную мощность двигатели, и лодка рванулась