передавали победные реляции и побуждали немецких граждан подсчитывать 
количество кораблей противника, отправленных на дно. В 1941 году общий тоннаж 
потопленных судов составил почти три миллиона регистровых брутто-тонн. 
Англичане все ещё не могли противостоять нашему усиливающемуся давлению на море.
 Целые конвои их судов отдавались фактически на растерзание нашим «волчьим 
стаям». Впрочем, и мы несли потери, В декабре у Гибралтара погиб ещё один ас. 
«У-567» под командованием капитан-лейтенанта Эндраса, которая потопила 
вражеские суда общим тоннажем в 200 тысяч тонн, отправилась на дно. Никто из её 
экипажа не спасся.

В январе 1942 года мы продолжали интенсивную учёбу в Пиллау. В начале февраля 
меня направили в Военно-морское училище во Фленсбурге совершенствовать знания в 
торпедной атаке. Шесть недель теоретических занятий и практики в стрельбе 
раскрыли передо мной последние секреты торпедного дела. Вслед за ослаблением 
зимних холодов пошли занятия по тактике подводной войны и радиосвязи. С 
наступлением весны, когда я уже проходил курс артиллерийской подготовки, меня 
произвели в лейтенанты. Я с нетерпением ждал приказа об отправке на фронт. 
Вспоминая с нежностью об Ивонне, надеялся вернуться в Брест.

Начальство, однако, имело в отношении лейтенанта Вернера другие планы. Мне было 
приказано ехать в Данциг[2 - Ныне Гданьск (Польша). (Примеч. ред.)] и явиться 
на борт «У-612», заняв должность старпома. Я дважды прочёл телетайпную ленту, 
прежде чем уразумел содержание приказа. Фактически я должен был стать ведущим 
офицером, уступающим по рангу только капитану новой подлодки. Смутная 
перспектива стать командиром неожиданно оказалась вполне реальной.

19 мая я прибыл в Данциг и явился на борт «У-612». Моя лодка, недавно 
построенная, но уже достаточно потрёпанная в походах, покачивалась у старого 
каменного мола. Караульный сообщил мне, что командир в лодке. Я спустился в неё 
и сразу же почувствовал знакомый прогорклый запах. Я нашёл капитана и 
представился:

– Герр капитан, лейтенант Вернер явился для прохождения службы.

– Добро пожаловать! Я – обер-лейтенант Зигман. Жду вас со вчерашнего дня. Мы 
готовы покинуть порт. Проходите, пожалуйста, хотелось бы, чтобы вы 
познакомились с другими членами экипажа.

Командир, полноватый рыжеволосый мужчина, выглядел опытным моряком и, кажется, 
был лет на семь старше меня. Я последовал за ним в крохотную кают-компанию и 
был представлен главмеху и моему будущему помощнику, второму вахтенному офицеру.
 Мы обменялись традиционными любезностями. Меня посвятили в историю лодки. 
«У-612» была укомплектована личным составом в минувшем декабре в Гамбурге, 
родном городе командира. С тех пор он проходил интенсивную учебную подготовку. 
Зигман рассчитывал завершить обязательное пробное плавание в течение трёх 
месяцев, чтобы подготовить лодку и экипаж к боевым действиям. Я узнал, что 
прежний старпом был освобождён от своих обязанностей из-за слабого здоровья. 
Черноволосый главмех, лейтенант Фридрих, оказался на год старше меня и уже был 
женат. Оказалось, что второй вахтенный офицер, лейтенант Ридель, мой сокурсник. 
Оба офицера не имели боевого опыта, чем, собственно, и было вызвано моё 
назначение на «У-612». Её командир зарекомендовал себя перспективным 
подводником во время боевого похода в Атлантику, но только треть экипажа 
испытала вкус боя. Остальные нуждались в подготовке к первому боевому походу. Я 
познакомился со старшими унтер-офицерами, имевшими большой стаж морской службы. 
Затем мы с командиром отправились в его каюту, где он коротко и чётко 
познакомил меня с обязанностями старшего помощника.

Как первый вахтенный офицер, я нёс ответственность за состояние торпедного и 
артиллерийского вооружения лодки. Я должен был производить пуски торпед, когда 
лодка находилась в надводном положении, и управлять стрельбой в погруженном. На 
мне, как старпоме, лежала забота о благосостоянии экипажа. То, что на эту 
должность назначили меня, а не моего сокурсника Риделя, объяснялось 
исключительно моим боевым опытом, и ничем больше. Позже, уединившись в 
кают-компании, мы с Риделем откровенно обсудили этот вопрос. Договорились 
уважать друг друга, конфликтовать с врагом, а не между собой. С этого разговора 
началась наша долгая дружба, которая закончилась только с гибелью Риделя.

В тот же день «У-612» направилась к полуострову Хела. Там я позаботился о 
размещении команды в одноэтажных чистеньких казармах, которые расположились 
среди хвойных деревьев в песчаных дюнах. «У-612» посвятила следующие шесть 
недель учебной подготовке – стрельбе торпедами. Не позже 7.00 мы выходили в 
море день за днём, чтобы заняться часом позже стрельбой по целям. В полдень 
меняли порядок учений. Зигман освобождал аппараты от торпед, имитируя атаку в 
погруженном положении. Лишённые торпед, мы мчались в порт за новым комплектом. 
Затем отрабатывали всю программу в темноте, выстреливая последние торпеды около 
полуночи. Экипаж самозабвенно трудился почти без отдыха и перерывов шесть дней 
в неделю. В течение этих недель я добился важного достижения: научился стрелять 
торпедами по целям, а не просто выпускать их в море.

В начале июля мы завершили свои наиболее трудные упражнения. «У-612» вскоре